Андрей Воронин - Формула смерти

«Она должна быть здесь! Она где-то здесь, в доме! Куда они ее спрятали?»

Пуля, выпущенная Глебом, угодила Тимуру в глаз. Сиверов подхватил безжизненное тело, оттащил со ступенек за дверь.

– Надо взять с собой женщину.

– Зачем она нам? – сказал Раймонд. – Надо уходить отсюда. Где Тимур?

Глеб слышал голоса на втором этаже. «Вы спуститесь, обязательно спуститесь. Вы же не ангелы, по воздуху улететь не сможете, вам обязательно придется спуститься вниз».

– Ты иди за ней, – сказал Ренат, обращаясь к латышу, – а я в гараж.

– Может, не стоит дергаться? Может, подождем?

– Надо уходить, – на лице Рената застыло странное выражение. Такое бывает, когда в ход событий вмешиваются потусторонние силы, объяснить присутствие которых невозможно.

Если бы Глеб знал, где находится подвал, он оказался бы там первым. Но Сиверов начал подниматься на второй этаж, а Ренат и Раймонд тем временем спустились по черной лестнице. Они были вооружены, двигались в темноте, по очереди освещая дорогу газовыми зажигалками.

Когда Глеб открыл дверь, большая комната была пуста. В кабинете и спальнях тоже никого не оказалось.

«Куда же они поделись?»

Наконец Глебу удалось отыскать вторую лестницу, вход в нее напоминал встроенный платяной шкаф с зеркальной дверцей.

В это время Ренат уже открыл подвал, схватил Ирину и, подталкивая ее стволом пистолета в спину, заставил идти в гараж. Он затолкал ее в «БМВ».

– Тимур, ты где? – крикнул Раймонд. – Где все?

Никто ему не ответил, дом наполняла зловещая, вязкая тишина.

Ирина закричала.

– Заткнись! – услышала она голос Рената. – Заткнись, а то я прострелю тебе голову!

– Раймонд, открывай гараж! – Ренат уже сел за руль. Он повернул ключ в замке зажигания.

Быстрицкая сжалась на переднем сиденье. Раймонд возился с замком.

Глеб в это время спускался по лестнице в гараж. Он слышал голоса, грохот поднимаемой роллеты.

– Да помоги мне, черт подери! – крикнул Раймонд, не в силах поднять заклинившую роллету.

Ренат взглянул на Быстрицкую, схватил ее за плечо и ударил по голове рукояткой пистолета. Ирина потеряла сознание. Ренат выскочил из машины. Вдвоем с Раймондом они подняли роллету на высоту, достаточную для того, чтобы смогла проехать машина. Глеб четко видел два мужских силуэта, на мгновение застывших в проеме.

Он поднял пистолет и четыре раза нажал на спусковой крючок. Сиверов стрелял в руки. Роллета с грохотом упала вниз, придавив и Рената, и Раймонда. Глеб не спеша подошел и ногой откинул пистолеты. Раймонд зажимал ладонью рану, хрипел, Ренат корчился от нестерпимой боли – пуля раздробила плечевой сустав. Глеб за ноги втащил Раймонда в гараж, наступил ногой на горло Ренату.

– Где Ирина? – Глеб всунул ствол пистолета в рот Раймонду. – Где Ирина, я у тебя спрашиваю?

– В машине… – выдавил из себя Ренат.

Небо расколола вспышка молнии.

Когда на рассвете приехал Потапчук и его люди, Глеб на кухне варил кофе. Связанные Раймонд и Ренат лежали в подвале.

– Можете продолжить игру, Федор Филиппович. У меня не было выхода. Только из уважения к вам и вашей работе я их не пристрелил. Возьмите диски. Переправить их они не успели, лишь скопировали.

– Где копии?

– Их переправит в Америку Екатерина Маслицина. Я бы на вашем месте проследил ее до самого адресата, чтобы знать, кто именно должен получить их в Штатах.

Екатерину Олеговну Маслицину арестовали в Шереметьево. У нее был билет до Франкфурта, там она должна была пересесть на другой рейс до Нью-Йорка, где ее должны были встретить друзья Ахмедшина.

Двадцать пятого августа Глеб позвонил Потапчуку. Тот был удивлен.

– Как, ты еще здесь? Ты никуда не уехал?

– Здесь, слушаю музыку.

– Какую? – с досадой в голосе поинтересовался генерал.

– Замечательную музыку, Федор Филиппович. Хочу, чтобы и вы послушали. В двадцать один тридцать я вас жду.

– Ты приглашаешь меня на домашний концерт?

– Приходите.

В двадцать один тридцать генерал уже стоял у двери нужной ему квартиры. Глеб встретил его с загадочной улыбкой на лице.

– Чем обрадуешь, старика?

Глеб вертел в руках компакт-диск.

– Знаете, что это? – как фокусник, он провел компактом перед лицом генерала.

– Вагнер, наверное, – произнес Потапчук чуть раздраженно.

– Нет, – сказал Глеб, – это Верди, «Реквием» Верди.

– Ну и что из того?

– «Реквием», Федор Филиппович. Догадываетесь, кому раньше принадлежал этот компакт-диск?