Андрей Воронин - Формула смерти

Усталость, накопившаяся от работы, понемногу уходила.

Он свернул к дому. В глазах мелькнуло удивление: дом выглядел пустым, ни в одном из окон нет света.

«Неужели легла спать?» – подумал он, выходя из машины, прижимая к груди букет.

Он подошел к двери. Дверь оказалась заперта, машина Ирины стояла у дома.

«Может, пошла к соседке?» – подумал он.

Вошел в прихожую. В доме пахло пирогами, но Ирины нигде не оказалось. Не зажигая свет, он прошел на кухню, в плите стоял еще теплый, но явно не до конца испеченный пирог. Вышел в столовую. Бутылка вина, бокалы, ножи, белая нарядная скатерть. Музыкальный центр включен. Играла музыка.

Он знал этот диск, хотя и не любил эстраду, но относился к ней терпимо. Песня закончилась, в доме воцарилась тишина.

«Наверное, ушла к соседке, – Глеб подошел к окну, глянул на соседние дома. В доме напротив был свет, в двух соседних было темно. – Если ушла, то недавно, я с ней разговаривал чуть больше часа тому».

В кармане куртки зазвенел телефон. Глеб быстро вытащил трубку и улыбнулся: это был звонок с номера Ирины.

Прижал трубку к уху.

– Слушаю, дорогая, – нежным голосом произнес он, – ты видела, как я приехал?

– Так ты уже приехал? – услышал он мужской голос.

– Кто говорит? – спросил Глеб.

– Я думаю, ты догадаешься, и очень быстро. Думаю, что мне можно не называть свое имя.

– Как угодно, – ответил Глеб. – Где Ирина?

– Она у меня, – услышал он в ответ и сразу же прижался к стене, нырнув в темный угол столовой. – Если ты хочешь ее получить, а я думаю, ты этого хочешь, то сделаешь все, что я скажу. Ты умный и понимаешь, что сам вынудил поступить меня именно так. Ты много крови мне испортил, теперь придется поволноваться тебе.

– Что надо? Где Ирина? Пока я не услышу ее голос, я не буду разговаривать.

– Я подумаю над твоим предложением и скоро перезвоню. Мне даже неудобно тебе говорить элементарные вещи: не вмешивай сюда своих друзей.

В трубке раздались гудки.

– Сволочи! – произнес Глеб, опуская руку с мобильником. – Я конченый кретин! Они меня сделали, и Потапчука сделали. Почему я ее не спрятал? Почему? – задавал себе вопросы Глеб. Он знал и кто звонит, и что от него хотят.

На втором этаже большого мрачного дома в сорока пяти километрах от Москвы, в большой комнате, окна которой были закрыты тяжелыми сдвинутыми шторами, находились трое мужчин. Еще двое расположились внизу, на первом этаже: они сидели перед экраном маленького цветного телевизора и курили, закинув ноги на стол.

В большой комнате Ренат Ахмедшин ходил из угла в угол.

– Хочет услышать ее голос? Услышит. Тимур, приведи ее, только защелкни наручники, чтобы глупостей не наделала.

– Понял, – сказал Тимур.

Мужчина в серой ветровке сидел в кресле с зажженной сигаретой во рту.

– Кто он такой? – обратился он к Ренату.

– Это я у тебя хотел бы спросить.

– Ты согласовал такой поворот?

Ренат через плечо взглянул на собеседника:

– Нам поручили, мы должны сделать. Согласовывать и утрясать уже времени нет, скажи спасибо, что на нас браслеты не надели вчера и не сидим мы во внутренней тюрьме ФСБ, что нас не допрашивает Потапчук со своими людьми.

– Да, сидим хорошо, – выпустив дым колечком, произнес мужчина, резко вскакивая с кресла. Куртка распахнулась, под мышкой на ремнях у него был пистолет. – Ловко мы их сделали, даже Тимур смог уйти.

– Еще бы! Если бы его взяли, на нем столько всего, что мало ему не показалось бы.

– Ты думаешь, он сыграет свою роль?

– Куда денется? – Ренат говорил резко, чеканя каждое слово. – Теперь он наш, мы им станем манипулировать, а не он нами.

– Слушай, ты не боишься? А если ему баба безразлична?

– Нет, – сказал Ренат, – он ей дорожит больше, чем собой, я это чувствую. К тому же у него амбиций выше крыши, он одиночка. С ним одним мы справимся, он сломается.

– Если он ФСБ поднимет?

– Они и так на ногах.

Тимур спустился в подвал, подошел к двери. Несколько секунд стоял, прислушиваясь. Раздавались сдавленные рыдания женщины, на его лице появилось подобие улыбки, взгляд стал жестким. Он дернул засов, распахнул низкую дверь.

– Иди сюда, – позвал он Ирину. Та поднялась.

– Иди сюда, – повторил Тимур.

Ирина сделала два шага, а затем забилась в дальний угол. Она думала, что тип со странным выражением лица, пугающим и безжалостным, пришел, чтобы ее убить. Она прижалась к стене, закрыла лицо руками.

– Что, страшно? – прошептал Тимур, подходя к ней, позвякивая браслетами наручников. – Руки вперед, – сказал он.