Андрей Воронин - Формула смерти

Он неторопливо проследовал вдоль дома, осмотрел свою машину. Подошел к ней, прикоснулся рукой к капоту.

«Что это со мной? – тут же задумался Сергей Борисович. – Как будто иду в больницу на сложную операцию, прощаюсь с родственниками и дорогими мне вещами. К черту подобные мысли, все-таки я кадровый чекист и должен иметь выдержку. А я разнервничался.., хотя, может, это и неплохо, я вынужден изображать человека испуганного, всего боящегося, так что мое сегодняшнее поведение адекватно подобной ситуации. Меня шантажируют, значит, я и должен бояться».

Когда он сворачивал за угол к арке, на него надвинулись двое парней в коротких кожаных куртках и вязаных шапках на головах:

– Извини, приятель, – грубым басом бросил широкоплечий верзила, загораживая дорогу Комову, – закурить у тебя не найдется?

Сердце у полковника Комова дрогнуло:

«Неужели?»

– Да, найдется, – сказал он, вытягивая из кармана пачку.

– Я и ему возьму, ладно? Спасибо, – мужчина вытащил из пачки две сигареты, крякнул и подмигнул Комову.

Сергей Борисович пошел быстрее, эта встреча его подстегнула. Он почти бежал. Со стороны полковник был похож на человека, спешащего в аптеку: аптека вот-вот закроется, а дома у ребенка высокая температура, и надо успеть купить нужное лекарство.

Возле сквера Комов приостановился, тяжело и прерывисто дышал. Он, естественно, не мог видеть, как двух мужчин в кожанках четверо сотрудников ФСБ прижали к стене, обыскали, защелкнули на запястьях браслеты наручников, а затем затолкали в машину на заднее сиденье, машина выехала из двора дома, где жил полковник Комов, через другую арку.

В шесть часов вечера в соседнем квартале от сквера появились «Жигули» шестой модели с тонированными стеклами. Машина уже была несколько раз перекрашена, ее крылья хранили следы дорожно-транспортных происшествий, передний бампер висел кривовато, весь во вмятинах. Из «Жигулей» выбрался пожилой мужчина в тяжелых роговых очках. На нем был темный плащ, шею опоясывал броский клетчатый шарф.

С заднего сиденья мужчина взял скрипичный футляр, захлопнул дверцу, подергал ее, а затем, взглянув на часы, неторопливо вышел на улицу и, прихрамывая, двинулся по тротуару. Седая бородка, кепка, плащ, шарф, ботинки, тонкие кожаные перчатки… Выглядел он как пожилой репетитор, дающий уроки игры на скрипке отпрыскам состоятельных москвичей. Мужчина шел неторопливо, словно бы никуда и не спешил.

Он подошел к четырехэтажному дому, посмотрел на номера квартир, написанные над входной дверью, приложил к замку электронный ключ. Домофон ответил дебильным механическим голосом: «Дверь открыта, входите, пожалуйста». Оглянувшись по сторонам и переложив футляр под мышку, мужчина вошел в подъезд, быстро взбежал на последний этаж. Из кармана плаща вытащил ключ на белой тесьме, открыл замок, потянул на себя тяжелую низкую дверь с металлической табличкой, на которой виднелись остатки полуистертой надписи: «Ключ от чердачного помещения хранится в квартире 28». Проник на чердак. В его руках появился фонарик, маленький, узкий, черного цвета, обыкновенный китайский фонарик, какие продаются в каждом киоске, торгующем ширпотребом – жвачкой, плейерами, напитками, шоколадками и сигаретами. Посветил под ноги, поднял кусок пыльного бруса и при его помощи закрыл чердачную дверь изнутри, уперев брус в дверь.

Дернул за ручку – закрыто надежно. Уже без света он прошел в глубину чердака, темную, пропахшую голубиным пометом и сырой пылью. Он обходил всевозможный хлам, ни за что не цепляясь, беззвучно приблизился к слуховому окошку. Выглянул. Перед ним как на ладони был виден сквер. Шесть передних лавочек просматривались прекрасно. Даже не воспользовавшись плоскогубцами, мужчина вытащил из слухового окошка квадрат нижнего стекла, аккуратно отставил его в сторону. Положил на старый кухонный шкафчик, валявшийся рядом, черный футляр, щелкнул замочками.

Заворковали, захлопали крыльями голуби. Мужчина втянул голову в плечи. Взял фонарик, посветил в дальний темный угол: на него смотрели две зеленые точки, два ярких зеленых пятна.

– Чтоб ты сдох! – пробурчал про себя пришелец и махнул на бездомного кота рукой, будто швырял что-то.

Кот, шипя, прыгнул и растворился в темноте. По хлопанью голубиных крыльев мужчина мог проследить, в каком направлении двинулся кот.

В футляре лежала снайперская винтовка. Мужчина быстро и уверенно, не снимая перчаток, собрал ее, установил оптический прицел и аккуратно прислонил винтовку к стене. Взглянул на циферблат часов, на зеленоватые цифры, удовлетворенно хмыкнул. Времени у него было хоть отбавляй. Он обошел чердак, убедился, что никого, кроме него, нет, блокировал изнутри все двери. Действовал он однообразно – двери подпер обломками досок, в изобилии валявшихся на чердаке.