Андрей Воронин - Формула смерти

– Я все знаю, меня никто не обманет. Я все видел. Я бывал в таких переделках, что не дай бог кому-нибудь еще в них побывать.

Папироса гасла, и отец засыпал с приоткрытым ртом. Мальчик тогда подходил к нему, выдергивал окурок. Петрович пил запойно, здоровье пока позволяло. Он мог пить по три недели кряду, с утра до вечера, а если просыпался, то и ночью. А потом месяц или два не пил вообще, тогда он почти не разговаривал с домашними. Лишь изредка, когда ему кто-нибудь напоминал о том, что пора подумать о работе, Петрович ругался матом и кричал:

– Заткнитесь, уроды чертовы! Я еще устроюсь на работу, я еще выведу их на чистую воду! Начальнички – мерзавцы и сволочи, по ним тюрьма плачет. Они все на меня хотели свалить, будто я, водитель, виноват.

Последним местом работы Петровича была автоколонна, куда он пошел работать водителем дальнобойной фуры, но ни разу так и не выехал из гаража. Сперва доводил машину, выделенную ему в рейс, но пару раз попался начальнику на глаза выпившим, а потому до самого увольнения проработал простым слесарем в яме под машинами.

Андрей выпил стакан холодного молока с куском хлеба, собрал разбросанные отцом книжки и тетрадки в ранец, оделся. И в это время зазвенел разбитый, связанный-перевязанный изолентой телефон.

Мальчик поднял трубку.

– Добрый день, – услышал он мужской голос, от которого вздрогнул.

Голос был мягкий, задушевный. Так обычно разговаривают инспектора по делам несовершеннолетних и злые школьные учителя.

– Вы меня слышите?

– Да, – выдохнул в трубку Андрей.

– Я хотел бы услышать Андрея Малышева, если, конечно, не ошибся номером.

– Это я.

– Андрей, здравствуй. Ты один дома?

– Нет, – соврал Андрей.

– Мне с тобой надо встретиться.

– Не могу.

– А если подумать, малыш, может, сможешь все-таки? Советую тебе не отказываться.

– Когда?

– Хотя бы через час. Есть разговор – небольшой. И еще я тебе деньги должен. Надеюсь, ты не забыл? Я тебе остался должен пятьдесят с прошлого раза.

– Да, помню.

– Встретимся, где всегда. Я подъеду к арке.

– Хорошо, – сказал Андрей.

– Не забудь, в десять.

– Хорошо, в десять.

Мальчик положил расколотую трубку на рычаги, забросил на плечо ранец и вышел на лестничную площадку. В это время внизу хлопнула дверь, и он услышал голос отца, веселый и добрый. Отец стоял у почтовых ящиков и негромко напевал:

Я люблю тебя, жизнь,

И надеюсь, что это взаимно…

Андрею стало не по себе, и он вместо того, чтобы спуститься вниз, бесшумно скользнул наверх, Когда пробежал этаж, остановился, перевел дыхание, услышал, как поднимается отец, как звенят бутылки.

«Опять набрал пива», – подумал мальчик.

Отец уже стучал в дверь:

– Открывай! Андрюша, отец пришел, встречай.

– Вот тебе! – мальчик свернул фигу и ткнул ею в лестничный пролет. – Вот тебе я открою! Ты – пьяница! Быстрее бы вырасти, я тогда тебе покажу. Я тебе все припомню: и то, как ты маму бьешь, и как меня лупишь, – все тебе вспомню.

Отец, постучав в дверь, забренчал ключами и вошел в квартиру.

– Сын, ты где? – услышал мальчик отцовский голос.

Затем дверь захлопнулась. Андрюша стремглав бросился вниз, выскочил на улицу и пошел вдоль дома под самыми окнами. Он шел втянув голову в плечи, безразличный ко всему. Настроение было никаким. Отец пил уже вторую неделю и почти каждый день приставал к сыну с дурацкими поучениями, требовал от него денег, придирался по мелочам. Мальчик учился хорошо, троек у него не было ни за четверть, ни за год. На первый взгляд вполне благополучный мальчишка из не очень благополучной семьи. В своем пятом "Б" он был на хорошем счету, еще у дюжины мальчишек и девчонок родители пили, но дети учились плохо.

Занятия у Андрея Малышева должны были начаться в два пятнадцать. Дома оставаться он не мог, пьяный подобревший отец стал бы приставать с рассказами о своих жизненных подвигах.

Андрей выбрался на улицу и неторопливо пошел, расправив плечи. Куда спешить? Он рассматривал витрины магазинов. В половине десятого вошел в кафе, полупустое в это утреннее время, приблизился к стойке. Молодой бармен, по-модному небритый, подошел к мальчишке.

– Чего тебе?

– Апельсиновый сок и «Сникерс». Только у меня нет рублей.

– Предлагаешь, приятель, чтобы я тебя угостил?

– У меня есть доллары, а обменники еще закрыты.

Бармен осмотрелся по сторонам:

– Ладно, согласен.

Андрей положил на стойку пять долларов. Бармен рассчитал его: