Андрей Воронин - Группа крови

На мгновение Моряк замер на месте, издалека оценивая степень разрушений и явно будучи не в силах поверить собственным глазам, потом лицо его закаменело, превратившись в маску священного гнева, и он пулей бросился вниз по ступенькам.

Двое или трое прохожих остановились, с интересом наблюдая за этой корридой. Удивить московского обывателя чем бы то ни было – задача не из легких, но на сей раз Абзац, похоже, ухитрился с ней справиться. Перед тем как выбраться из машины и с места в карьер включить вторую космическую, он успел расслышать чье-то одобрительное замечание по поводу суммы, в которую обойдется ремонт «бокстера».

Потом он обернулся, проверяя, близко ли Моряк, трусливо втянул голову в плечи и бросился наутек, придерживая на голове шляпу и путаясь в полах старомодного плаща.

– Стой, падло! – разъяренным быком взревел Моряк, пускаясь в погоню. – Стой, сучара! Урою гниду!

Абзац на бегу ухмыльнулся краешком рта. Конечно, такому авторитетному господину, каким привык считать себя Моряк, не пристало гоняться по улицам с салфеткой в руке за каким-то лохом. Это ему, как говорится, «не в уровень», но бывают случаи, когда рефлексы оказываются сильнее разума. И дело тут даже не в деньгах. Ведь не мог же Моряк всерьез рассчитывать на возмещение убытков со стороны владельца древнего «запора» и смешной шляпы с узкими полями! Сейчас разъяренный бандит хотел только одного: догнать наглеца и для начала накостылять ему по шее.

Сворачивая в проходной двор, Абзац расчетливо наступил на бугристый нарост грязного льда, образовавшийся под водосточной трубой. Нога, как и следовало ожидать, поехала в сторону, и он неловко приземлился на одно колено, что дало Моряку возможность заметно сократить дистанцию. Растопыренная пятерня скользнула по рукаву поношенного плаща, норовя вцепиться и рвануть, но Абзац каким-то чудом вывернулся и бросился в глубину проходного Двора, увлекая за собой преследователя.

Несмотря на избыточный вес и развеселый образ жизни, Моряк был в приличной спортивной форме, чему немало способствовали ежедневные посещения тренажерного зала. Это было хорошо: больше всего Абзац боялся, что запыхавшийся преследователь откажется от продолжения погони и махнет рукой, приняв решение вычислить своего обидчика по номеру машины. Тот, однако, даже не думал отступать, хотя раздававшееся за спиной у Абзаца тяжелое пыхтение яснее всяких слов говорило о том, что бегать Моряк отвык.

Ну, и хватит, пожалуй, подумал Абзац, бомбой влетая в какой-то подъезд. В нос ударила кошачья вонь. "Подходящее место, – подумал он. – В Москве навалом мест, словно нарочно предназначенных для убийства, и это, похоже, одно из лучших. Во всяком случае, грязь и вонь отлично гармонируют с внутренним обликом Моряка.

Он остановился и резко повернулся лицом к преследователю. Моряк был тут как тут. С торжествующим рычанием он подскочил к Абзацу, схватил его обеими руками за лацканы плаща и тряхнул так, что смешная шляпа с узкими полями бесшумно упала на пол и покатилась по заплеванным ступенькам.

– Отбегался, чемпион, – прохрипел Моряк. – Теперь молись, козья морда! Знаешь, на какие бабки ты попал?

– Эй, Моряк, – сказал ему Абзац, – ты слишком долго плавал. Меня просили передать тебе привет.

– Чего? – тупо спросил Моряк, от растерянности переставая трясти свою казавшуюся беззащитной жертву. – Какой, на хрен, привет? От кого?

– От Валентины Коровиной, – ответил Абзац, вынимая правую руку из кармана. – Она тебя ждет не дождется.

Пятидюймовое лезвие складного ножа раскрылось с негромким щелчком. Глаза Моряка испуганно округлились: он понял. Его руки напряглись, пытаясь оттолкнуть Абзаца, но было поздно: двенадцать сантиметров холодной, хорошо отточенной стали легко прошли сквозь одежду и расслоили мышцы живота, заставив Моряка издать длинный свистящий вздох.

Абзац отстранился от своей жертвы на вытянутую руку, чтобы не запачкаться кровью. Ему нечасто приходилось убивать людей вот так, глаза в глаза, и он подумал, что это не самое приятное занятие. Посеревшее лицо Моряка сейчас не выражало ничего, кроме безграничного тупого недоумения, и это выражение очень не понравилось Абзацу. Глядя во внезапно заслезившиеся глаза человека, который был уже на девяносто процентов покойником, он в который уже раз с неприятным холодком подумал, что мог ошибиться, присвоив себе право судить и приводить в исполнение приговоры.

Моряк покачнулся, закрывая глаза, и тогда Абзац снова ударил его ножом, на сей раз нацелив испачканное кровью лезвие под подбородок. «Э-к!» – сдавленно сказал Моряк, подавившись сталью. Абзац нажал посильнее, вгоняя нож до конца, а потом выпустил скользкую от крови рукоятку, одновременно оттолкнув обмякшее тело ногой. Моряк скатился по ступенькам, пачкая их кровью.