Андрей Воронин - Груз для Слепого

Отставной полковник был прав: действительно, велась огромная работа. Груз искали. Милиция и ОМОН досматривали все подозрительные автомобили. Усилили контроль в метро, вплоть до осмотра сумок при проверке подозрительных личностей. Ведь еще свежи были воспоминания о трагедии в токийском метро. Повторения токийской трагедии власти опасались. Но если там фанатики секты Аум Синрике применили зарин и в очень небольших количествах, то здесь, использовав чуть больше половины одного из контейнеров, можно было учинить такую трагедию, о которой будут говорить долгое время и результатом которой будут не десятки и сотни трупов, а миллионы. Все это понималось, но абстрактно, реальность угрозы не укладывалась в сознании, раз подобного нигде в мире еще не было, значит, и здесь не может произойти.

Через каждые шесть часов все генералы, задействованные в поисках смертоносного груза ЕАС-792, докладывали в штаб, созданный специальным приказом самого Президента. В штаб входили люди из совета безопасности, из охраны Президента и все силовые министры. Правда, о создании этого штаба и о его заседаниях ничего не говорилось по радио и в телевизионных новостях. Ни одной строчки не появилось и на страницах газет. Все понимали: если просочится информация о пропаже химического оружия, то может начаться неизвестно что. Во-первых, паника, во-вторых, международный скандал, последствия которого даже невозможно предугадать. Поэтому вся информация была абсолютно засекречена. Очень узкий круг исполнителей знал истинную подоплеку событий. Но слухи могли поползти по городу в любой момент.

Александр Михайлович Скобелев поднялся с дивана, подошел к окну и, покрутив ручку приемника, настроил его на волну «Радио РОКС».

«Может быть, эти что-нибудь сообщат? Должен же кто-нибудь из высокопоставленных чинов сбросить информацию в прессу? И вот тогда начнется переполох. А что если мне самому устроить подобное? Позвонить в прямой эфир… Вот сейчас „Радио РОКС“ весело и беззаботно передает концерт по заявкам. А я возьму и наберу их номер, а затем сообщу о пропаже партии химического оружия последнего поколения… Интересно, как они это воспримут? Наверное, подумают, что их кто-то разыгрывает, и не станут передавать. А ведь можно внедриться в прямой эфир, якобы заказывая песню, и выложить все, что я хочу. Этого мне никто не запретит сделать. И отключить меня не успеют. Достаточно произнести несколько предложений, чтобы вся Россия вздрогнула. Тут же поползут сплетни, многие радиостанции и многие журналисты начнут комментировать, рассуждать и нагнетать ужас, – улыбка мелькнула на лице Скобелева. – Но это я сделать всегда успею, в любой момент. Правда, так я могу выдать самого себя. А скорее всего, время еще не пришло. Почему не пришло? Чего я жду? Контейнеры у меня, взрывное устройство работает, я обеспечил свою безопасность. Если они решат меня убить, всегда можно сказать, что контейнеры заминированы и без меня их не найти. Если со мной что-нибудь случится, произойдет взрыв, огромный взрыв в центре Москвы. Вернее, взрыв будет не очень сильным, зато даже мысль о последствиях этого маленького взрыва может привести в ужас любого. Нет, еще не время, я еще не решил, чего требовать. Все это надо хорошенько обдумать. И к тому же, мне сейчас безумно хочется есть».

Продолжая слушать «Радио РОКС» Александр Михайлович направился к холодильнику и стал выкладывать на стол продукты. ?

«Хорошенько, поем, высплюсь, приму душ, приведу себя в порядок, побреюсь, оденусь во все чистое и приму решение – как действовать дальше. Кстати, надо было бы встретиться кое с кем. Но этими встречами можно себя выдать. Правда, светят огромные деньги. Продам заказчикам часть партии, мне и одного контейнера с лихвой хватит. А что мне важнее? Деньги или результат?»

– Конечно же, результат, – тут же ответил на свой вопрос отставной полковник. – Результат, результат, – Скобелев улыбнулся и принялся чистить сырокопченую колбасу, сдирая с нее полупрозрачную шкурку.

Затем он открыл банку маринованных огурцов, банку перца, тонко порезал хлеб, достал банку с икрой и вытащил из холодильника замерзшую бутылку финской водки. Жидкость казалась более прозрачной и чистой, чем утренний морозный воздух.

"Как это называется? Как мы ее называли в военном училище? – задумался полковник, глядя на мгновенно запотевшую и замерзшую бутылку. – Кажется, «генерал Карбышев». Водка должна быть отменной. После морозильника она обычно делается густой и льется, как мед. Сейчас я поем, выпью водки, приму душ и лягу спать. И пошлю всех к черту! Я должен сосредоточиться и принять решение. От моего решения будут зависеть судьбы многих ненавистных мне уродов, а так же – судьбы миллионов людей. Подобной абсолютной властью я не обладал еще никогда. Можно попросить все что угодно, и они будут вынуждены пойти мне на встречу. Уроды, гнусные уроды, которые не ценят чужой талант, которые дорожат лишь своими креслами и, как трусливые зайцы, дрожат за свои вонючие шкуры.