Андрей Воронин - Кроссворд для Слепого

Омар бросал взгляды на красивых девушек. На «Славянском базаре» было на что посмотреть. Сексуальная неудовлетворенность сквозила в каждом движении афганца, в его маслянистом взгляде, в словах.

Макс и Омар вернулись в гостиницу, когда уже начался концерт. И если первый день фестиваля заставил всех приехавших на него собраться в центре города, то теперь часть публики отдыхала. Встретились старые друзья, завязались новые знакомства, деловые контакты. Макс и Омар пришли к шапочному разбору. Девиц с улицы в гостиницу не пускали, и все свободные дамы в баре оказались разобраны.

Пару раз шах-Фаруз пытался заигрывать с певичками, но в конце концов понял: ничего ему не светит, так как у них были надежные спутники. От скуки афганец выпил сто граммов коньяку и сладко зевнул:

— Пойду-ка я спать. И тебе советую.

Макс имел больше шансов на успех. Исполнители второго эшелона мечтали о том, чтобы их запечатлели для телевидения. Однако Фурье приехал в Витебск не за этим. Он, прихватив купленную картину, забросил на плечо камеру и вместе с охранником и Омаром скрылся в лифте.

Глеб вызвал вторую кабинку, уехал вслед за ними. Выходя в коридор, он успел заметить, что все трое мужчин разошлись по своим номерам. Теперь вытащить Омара из номера было практически невозможно. При желании Глеб мог устранить шах-Фаруза в коридоре, когда шел следом за ним, но тогда оставались бы охранник и француз, видевшие его. Убивать ни в чем не повинных людей Сиверов не хотел.

Глеб прикусил губу. Время уходило, он терял шанс за шансом.

«Прямо наваждение какое-то!» — подумал он.

Он вернулся к лифту, сел в кресло, закурил. С его места хорошо просматривался коридор, оттуда Омар не смог бы выйти незамеченным.

«Он не станет выходить, придется каким-то образом забраться к нему в номер. Дверь, окно — в любом случае охранник среагирует, придется убрать и его.»

Мигнула красная стрелка на табло, раздался, мелодичный звонок, и створки кабинки разошлись. На площадку вышла горничная в белом переднике, на указательном пальце она держала связку ключей. Приехала она не одна: у зеркальной стены лифта, облокотясь на поручни, стояла украинская певица, вся в черной коже, с незажженной сигаретой в руке. И без того пышная, размноженная зеркалами, она, казалось, занимает всю кабину.

Глеб молниеносно поднялся, шагнул в уже закрывающиеся створки. Певица чуть подвинулась, чтобы дать Глебу возможность добраться до панели с кнопками.

— Отлично, мне тоже на шестой, — улыбнулся Сиверов.

Из лифта они вышли вместе. Пустой коридор. Глеб молча шел рядом с Оксаной. Певица остановилась, остановился и Сиверов.

— Вам что-то надо от меня? — игриво поинтересовалась Оксана.

— Совсем немного — один телефонный звонок, — Глеб вытащил из кармана «мобильник».

— Хотите позвонить любовнице и боитесь, что ее муж дома? — девушка взяла трубку в ладонь. — Если вы сами не женаты, то я помогу.

— Нет, я поспорил с приятелем. Помните, в баре к вам клеился богатенький Буратино, восточный человек, полный, с усами.

— Омар? Однако у вас и друзья!

— Как всякий восточный человек, он очень обидчивый, после вашего отказа в сердцах сказал мне, что не пойдет к вам в номер, даже если вы позвоните и пригласите его к себе, намекнув, что сейчас одна.

— Не думала, что задену его за живое.

Сиверов был из той породы мужчин, которые безоговорочно нравятся женщинам. Он умел врать, глядя в глаза и не краснея.

— Мы хорошо выпили с ним вечером, и я сдуру предложил спор, сказал, что он не устоит и прибежит по первому вашему звонку.

— И много вы поставили на кон?

— Шестьсот долларов. Я был пьян. А теперь получается, я проиграю в любом случае, потому что звонить вы ему не собираетесь.

Толстушка задумчиво смотрела на Глеба, вертела в руках мобильный телефон.

— Если мой звонок не прозвучит, вы все равно проиграете?

— Да. Так мы условились. Никогда больше не буду спорить пьяным, — Глеб умоляюще взглянул в глаза певички. — Давайте накажем развратника на деньги? Я уверен, против вашей красоты он не сможет устоять.

— И что я с ним буду потом делать?

— Скажете, произошла ошибка, звонили не вы. Можете не сразу открыть дверь номера. Дождетесь, пока подойду я, и вместе посмеемся над ним.

— Его зовут Омар?

— Да.

— Диктуйте номер, — хитро улыбаясь, Оксана прижала трубку к уху.

— Да, — неохотно ответил Омар. Номер, высвеченный на дисплее, был ему незнаком.

— Омар? Ты меня узнаешь? — томно спросила Оксана. Секундная пауза. Певичка подмигнула Сиверову. — Значит, в баре были всего лишь слова? Я теперь одна.