Андрей Воронин - Кровавые жернова

В строительном вагончике были две небольшие комнаты, соединенные между собой тамбуром. Полуянов лежал, прикрывшись простыней лишь до пояса, смотрел в расчерченный деревянными планками потолок. Он слышал, как стрекочет сверчок, спрятавшийся под полом, слышал, как ворочается Сергей.

"Марина тоже не спит, наверное. Не собирался я сегодня ехать в Погост, не собирался оставаться на ночь. Приехал Сергей, я сорвался, не стал ему возражать. Почему все так происходит? Хочу одного, а получается другое.

Столько лет мы были знакомы с Мариной, и только потом, после дурацкой встречи на улице, нас потянуло друг к другу, словно какая-то неведомая сила бросила ее мне в объятия. Наверное, она тоже не думала, что так может случиться".

Будильника не было, и Антон боялся пропустить рассвет. Тем не менее он забылся сном на короткое время, даже не заметив, как это произошло. Повернувшись на бок, он посмотрел на желтую занавеску, прикрывавшую небольшое окно строительного вагончика. От лунного света, бьющего прямо в окно, желтая штора стала немного зеленоватой, и еле различимая зелень напомнила прохладную воду, сквозь которую просвечивают водоросли. Сон пришел удивительный, реальный, с запахами, звуками, насыщенный цветом. Антону казалось, что он вновь вернулся в детство, когда весь большой мир замыкался для него горизонтом вокруг деревни Погост. И не было лучшего места на свете для жизни, для игр и всего остального. А самым умным человеком в мире являлся школьный учитель.

Самое странное, Антон понимал, что перед ним не жизнь, а сон. Он понимал, сколько ему сейчас лет на самом деле и что он не может быть двенадцатилетним мальчишкой. Перед ним, скривив губы, стоит Григорий Грушин, стриженный «под бокс», с рассеченной бровью, на которой запеклась кровь. Грушин всегда ходил в детстве поцарапанный, с синяками и ссадинами.

– Идем, нечего бояться, – сказал в том сне Грушин. Его голос прозвучал гулко, как в тоннеле, и Гришка поманил Полуянова рукой.

Они шли, держа в руках лопаты, Гриша новенькую, с выкрашенной желтой краской ручкой, а Антон нес неудобную, совковую, которой толком и не покопаешь. Но лучшей он не нашел. Отец запер сарай, а где прятали ключ, он не знал.

– Ты точно знаешь? – спрашивал Антон.

Гришка гордо сообщал:

– Точнее не бывает, – только в детстве можно быть настолько уверенным в своей правоте. – Все говорят, что мельника со всей семьей из-за золота из деревни выслали. Искали потом солдаты, искали, все перерыли, но так и не нашли. Со злости мельницу и подожгли.

Григорий говорил о событиях полувековой давности так, словно они происходили вчера, а он являлся свидетелем.

– Солдаты не нашли, – шептал Антон, – а почему ты думаешь, что нам повезет?

– Потому что я знаю, где искать.

Мальчишки миновали омут и вышли к развалинам дома мельника. Выветренный, осыпавшийся кирпич, выломанные окна, сорванные с петель двери, стропила, выбеленные дождями и солнцем, похожие на ребра доисторического животного. Вокруг дома густо разрослась крапива и репейник.

– Копали. Тут везде копали, – осматривался Антон, раздвигая совковой лопатой заросли. – Видишь, ямки? Все перекопали.

Гришка хитро подмигнул.

– Есть место, куда они не добрались, – сказал он и указал на большой треснутый каменный жернов. – Его еще сам мельник выбросил, под ним и не копали. Понял?

– Понял, – прошептал Антон во сне.

Он почувствовал страх. Рука не поднималась воткнуть лопату в землю. Зато Гришка, высоко подняв черенок, вонзил лезвие лопаты в скрежещущий песок. Работали быстро, по очереди, подкапывая жернов со всех сторон. Гришка подкладывал палки, чтобы жернов не оседал. Песок копался легко. Попадались глиняные черепки, железки.

Наконец лезвие лопаты заскрежетало по чему-то металлическому. Глаза у Гришки загорелись.

– Сундук?

Антон согласно кивнул. По мнению мальчишек, сокровища могли храниться только в окованном металлическими полосами огромном сундуке. Гришка был значительно крупнее Антона, все-таки год разницы. Песок осыпался, достать его лопатой из-под жернова было невозможно.

– Я тебя за ноги подержу, а ты руками выгребай, – предложил Гришка.

Антон, даже не задумываясь об опасности, тут же согласился. Он почувствовал запах сырой земли. Скреб пальцами песок, под которым ощущались доски и металл.

– Что там? – шептал Гриша, нетерпеливо дергая приятеля за ноги.

Антон, сколько мог, подгреб под себя песок, растопырил пальцы, чтобы прихватить побольше, и крикнул: