Андрей Воронин - Лабиринт для Слепого

– Все нормально? У него в квартире не было женщины?

Бархатков улыбнулся:

– Мне нравится, Олег, когда ты шутишь, а не изводишь себя всякими грустными мыслями.

– А что мне еще остается, Станислав Семенович?

Сколько бы я себя ни изводил умными мыслями, это ничего не изменит. Я прекрасно понимаю… – и Олег взглянул на крепкий, стриженый затылок охранника, вглядывающегося в ветровое стекло.

– Да, ты прав. Не все так просто и легко, как Хотелось бы.

– Вы знаете, взяли одного из охраны…

– Кого? – придвинувшись вплотную к Олегу, спросил Бархатков.

– Я просто видел, как его вели через двор.

– Да, наверное, конкуренты.

– Какие к черту конкуренты?! Наверное, ФСК, – тихо, почти беззвучно прошептал Олег.

– Нет, нет, что ты! Насколько мне известно, мы спрятаны и законспирированы так, что до нас невозможно добраться. Может, это просто были какие-то внутренние разборки, – сказал Бархатков.

– Может, – пожал плечами Пескаренко, и его лицо вновь стало мрачным и сосредоточенным.

– Да не думай ты ни о чем! Не изводи себя!

– Я не об этом сейчас думаю.

– Ну и хорошо.

– Я думаю об одной формуле, об одной простой схеме, – Олег вытащил из внутреннего кармана блокнот, ручку с золотым пером и принялся объяснять Станиславу Семеновичу одно свое наблюдение за поведением вещества при высокой температуре.

– Любопытно, любопытно… – Бархатков протер носовым платком линзы очков и попросил водителя остановиться.

Тот прижался к бордюру и затормозил. Охранник с изумлением повернул голову. Два человека, склонившись над листками бумаги, о чем-то ожесточенно спорили. Их разговор был абсолютно непонятен, ученые оперировали сложными формулами, какими-то числами, чертили графики.

– Станислав Семенович, – сказал охранник, – нам надо ехать. Я должен доставить вас домой.

– Да погоди ты! – пренебрежительно бросил Бархатков. – Не видишь, тут важное дело, Охранник пожал широченными плечами, кожаная куртка скрипнула и чуть не расползлась по швам.

А Пескаренко и Бархатков смотрели друг другу в глаза, и Бархатков вертел пальцем перед носом Олега.

– Ты сумасшедший! Ты псих! Может произойти взрыв. Взрыв, ты это понимаешь?

– Конечно я понимаю, но именно во время взрыва" возможно, произойдет то, о чем я вам рассказываю.

Смотрите!

И вновь на страницах блокнота начали появляться формулы и графики.

– Видите, видите, вроде бы все сходится!..

– По-моему, все это чушь, и очень опасная. Хотя, может, в этом и есть зерно. Погоди, Олег, дай мне сосредоточиться и подумать.

Станислав Семенович взял блокнот, положил себе на колени и, скорчившись почти вдвое, углубился в формулы. Его большие губы вздрагивали, кривились, по щекам ходили желваки. Он яростно потер ладонью большой выпуклый лоб, затем стал вытирать его носовым платком, долго сморкался и только после этого закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья.

– Да, Олег, ты гений. Это несомненно.

Олег пожал плечами.

– Да никакой я не гений, и на хрен все это мне нужно!

– Погоди, погоди, – сказал Станислав Семенович, засовывая блокнот себе в карман. – Я подумаю, и завтра мы с тобой поговорим об этом. Ты согласен?

– Конечно! Согласен!, Вот об этом говорить интересно.

– И Кормухина надо будет позвать.

– Это вам решать, Станислав Семенович, – заметил Олег.

– Поехали! – радостно, как извозчику, крикнул Станислав Семенович Бархатков. – Скорее поехали, хочу попасть домой. Мне надо подумать, посмотреть свои записи. Знаешь, Олег, когда-то давно, лет восемь тому назад, подобная мысль у меня появлялась. Но мне она показалась абсолютно абсурдной, и я ее отбросил.

– Я помню. В вашей диссертации была эта формула.

– Да, да. Но я не пошел дальше, – и Станислав Семенович, вспоминая схемы и формулы, написанные Олегом, покачал головой.

«Какой ученый! Какой ученый!» – вертелась в голове одна и та же мысль. И зависть, и восхищение, и странное почтение испытывал Станислав Семенович к своему ученику.

Микроавтобус мчался по ночным улицам Москвы в искрящемся потоке ночных огней, в мерцании рекламных вывесок.

Бархатков закурил и предложил Олегу сигарету. Тот курил очень редко, но на этот раз взял сигарету, долго мял ее тонкими длинными пальцами, затем прикурил.

С улыбкой взглянул на своего учителя.

– Ну, так как?

– Олег, вес это надо обдумать, взвесить. Но мысль поразительно любопытная. И самое главное – неожиданная.

– Вот видите, Станислав Семенович, а вы писали в своей диссертации, что это тупиковый путь.