Андрей Воронин - Лабиринт для Слепого

Андреа Бузони выбрался из своего кресла. Сейчас он уже не выглядел таким холеным и хладнокровным, как вчера вечером, сейчас это был старый человек, которого мучат самые разнообразные хвори и у которого в жизни море проблем.

– Ты что молчишь, Андреа? Я один распинаюсь, а ты ведь тоже вложил деньги, – продолжал неистовствовать Эскуразо.

– А что могу сделать, Тони? – Андреа Бузони с досадой развел руками, потом подошел к Штокману вплотную – а он был почти на голову выше Ганса, – взял немца за плечи и принялся трясти. – Если ты, Штокман, не убьешь этого мерзавца, эту грязную русскую свинью – я тебя достану из-под земли! Ты понимаешь – из-под земли! Я тебя замурую в бетоне, только одна макушка будет торчать! Ты это понимаешь?

– Да, синьор Бузони, да, понимаю. Клянусь, ему не жить!

– Мы тебе платим деньги, и немалые, а ты позволяешь себе допускать оплошности!

– Я все исправлю…

– Поздно уже исправлять, – ледяным голосом сказал Андреа Бузони, и от голоса итальянца по спине Ганса Штокмана побежали мурашки.

И он понял, что сейчас дон Эскуразо может вытащить свой хромированный пистолет из верхнего ящика письменного стола и преспокойно всадить ему в грудь всю обойму, а он ничего не сможет сделать, потому что охрана забрала оружие. Да если бы у Ганса и был сейчас пистолет, все равно он бы не отважился достать оружие.

– Значит так, запомни, – Андреа Бузони перестал наконец трясти Ганса Штокмана. – Деньги мы перевели в Женеву. Ты полетишь туда. Номер счета тебе скажет секретарь дона Эскуразо. И там, в Женеве, ты должен найти этого русского, и там ты должен его убить.

Если ты его не убьешь – ты мертв. Денег не получишь ни цента, ведь твои деньги лежат в нашем банке.

– Я все сделаю! Все…

– Смотри мне! – Антонио Эскуразо погрозил Гансу своим волосатым кулаком. – Смотри!

Когда Ганс Штокман покинул особняк дона Эскуразо, итальянцы переглянулись, и Антонио Эскуразо захохотал. Правда смех его был недобрым, и Андреа Бузони подумал, не случилась ли истерика с его темпераментным приятелем. Но нет. Хлебнув виски, дон Эскуразо успокоился, сел на диван, вытер вспотевшее лицо, влажные от слез глаза.

– Тони, послушай, а этот русский оказался попроворнее, чем мы думали.

– Да, попроворнее. Он чем-то напоминает нас с тобой. Ведь ты на его месте поступил бы точно так же, не правда ли?

Антонио Эскуразо хлопнул себя по коленям.

– Я на месте этого русского пристрелил бы не только Джордано Карлуччи, но и Ганса Штокмана.

– Знаю, знаю. Помню нашу бурную молодость, пострелять ты любил. Тебе проще было выхватить револьвер, чем прочесть молитву. Хотя в общем-то этот русский нам не страшен. Надо как можно быстрее наладить производство.

– Сколько времени это займет?

– Думаю, три, а может быть, четыре недели.

– Многовато, – сказал Эскуразо, – нужно побыстрее. Вот давай-ка, Андреа, ускорим этот процесс.

А Штокман, я думаю, так напуган, что достанет нашего русского из-под земли. Как его там.., мистер Савельев или мистер Рыбчинский?

– Да Бог с ним.

Прошло две недели.

К старинному отелю на одной из площадей Женевы, в котором так любили останавливаться знаменитые артисты и писатели, тихо подъехали два автомобиля – черный «мерседес» и черный джип «чероки». Из джипа вышли четверо широкоплечих парней, а из «мерседеса» выбрался Владимир Владиславович Савельев в сопровождении еще одного охранника.

Один из телохранителей бросился к дверям отеля, услужливо открыл их, осмотрел холл. Владимир Владиславович Савельев сунул руки в карманы длинного светлого плаща, не спеша поднялся по ступенькам и вошел в отель.

Мужчина, стоящий у окна на четвертом этаже, опустил штору. В его пальцах подрагивала сигарета.

– Ну где ты там, дорогой? Скорее иди сюда! – послышался из спальни женский голос.

Мужчина вздохнул, заглянул в спальню и негромко сказал:

– Ты спи, я должен дождаться звонка.

– Так возьми телефон в спальню, поставь. Мы будем заниматься любовью, и если тебе позвонят, ты возьмешь трубку.

– Это важный разговор, – резко сказал мужчина и нервно погасил сигарету о дно полной пепельницы.

– Я не могу ждать. Ты мне так хорошо заплатил, что я готова сделать все, что угодно, – Выпей бокал вина, я сейчас принесу.

Мужчина подошел к низкому столику, взял бутылку, наполнил два высоких бокала и бросил в один маленькую таблетку, которая с шипением за несколько секунд растворилась.