Андрей Воронин - Русская сталь

Глеб не перепроверял слова Жоры, выбрав Тараса в качестве «объекта» для «заказного убийства». Жора был слишком напуган, чтобы передергивать карты. Ошибиться тоже не мог — такие проныры ничего толком не знают о жизни больших шишек, но ткнуть в них пальцем могут всегда. Работать надо здесь, в Крыму, никуда больше не отлучаясь.

…Еще в Москве Глеб выяснил, что Голобродов с семьей эмигрировал в США в девяносто четвёртом году. Многие отставные сотрудники КГБ и их родня к этому времени вовсю пользовались новыми возможностями, переключились на бизнес. Формально Голобродов принадлежал к этому обширному клану, но фактически был там «чужим среди своих».

Литератор до мозга костей, он ничего больше не умел, кроме как создавать тексты. Потеряв фору перед собратьями по перу, он понял: в этой стране ему больше ловить нечего. Дочка как раз познакомилась с врачом-американцем, он пригласил ее в гости и имел серьезные намерения. Махнуть бы туда всей семьей, если удастся получить статус беженцев.

Никак не пострадав под обломками Советской державы, не испытав участи беженцев, вынужденных спасать себя и детей, Голобродовы тем не менее удачно прошли собеседование в посольстве и получили нужный статус…

Сиверов мог бы задаться целью и разыскать Голобродова за кордоном. Но генерал Потапчук дал добро только на Украину. По каким-то своим соображениям он неохотно выпускал Слепого за границы СНГ. Конечно, по запросу своего секретного агента Федор Филиппович мог бы привлечь к делу нужные кадры. Но Глеб не привык просить помощи.

Да и о чем таком ценном расскажет Голобродов? Конечно, это он давал поручение члену команды «Лазарева». После катастрофы, наверное, испугался и задвинул подальше свой интерес к стальному кресту. В конце концов предпочел продать информацию серьезным товарищам на Западе. Только как он убедил их в актуальности старого рецепта сплава? Технологии уже тогда продвинулись вперед, в том числе в металлургии…

Если б Голобродов смог расслышать с другого континента мысли незнакомого человека, он бы оскорбился до глубины души. Бывшего советского журналиста возмутило бы вовсе не подозрение в торговле секретами, а уверенность в том, что он на этом заработал. Ни черта подобного, его наглым образом кинули!

Все начиналось замечательно. Обосновавшись в Хьюстоне, глава семейства не спешил стучаться в двери чьего-то офиса.

Здесь, в Хьюстоне, он с самого начала занялся чтением газет и журналов, предназначенных для бизнесменов и вообще деловых людей. Главным образом его интересовали производители тяжелых вооружений обычного типа — танков, бронемашин для пехоты, военных кораблей, бомбардировщиков.

Вскоре он убедился, что с корпорациями американского континента лучше не связываться. Во-первых, здесь все помешаны на оружии нового поколения: самолетах-невидимках и самонаводящихся ракетах. Во-вторых, здесь действуют корпорации-монстры. Для них отдельная личность все равно что частичка планктона для кита.

Голобродов решил обратиться к европейцам. Неужели стоило уезжать так далеко, чтобы возвращаться обратно в Европу? В буквальном смысле возвращаться не пришлось: все мало-мальски уважающие себя военно-промышленные компании. Старого Света имели свои представительства в Новом.

Настал день, когда Голобродов явился в офис с четко продуманной стратегией. Прежде чем заикаться о Черном море и «Адмирале Лазареве», он должен получить на руки нечто конкретное и весомое.

В офисе его принял солидный, вежливый сотрудник, на лбу у которого стояло клеймо менеджера низшего звена. Голобродов заявил, что разговор будет важным и конфиденциальным. Такой разговор имеет смысл вести только с главным лицом в представительстве. Собеседник попросил обозначить тему.

— Прошу меня извинить, но есть ведь люди, одержимые навязчивой идеей. Мы просто обязаны производить отсев.

— Хорошо. Речь идет об открытии, оставшемся неиспользованным. Образце стали…

— Вы изобрели новую сталь? — уточнил менеджер.

От Голобродова не укрылась тень усмешки на губах собеседника. Такого гостя действительно можно принять за чокнутого.

— Нет, совсем другой человек. Он давно умер, — пояснил бывший журналист, предупреждая новый вопрос.

— Уполномочив вас распоряжаться…

— Да перестаньте в конце концов! Никто никого не уполномочивал, никто не регистрировал патент, иначе эту сталь давно бы уже пустили в дело все оружейники мира! Не делайте вид, что вы здесь озабочены прежде всего соблюдением юридических формальностей!