Андрей Воронин - След тигра

Вообще-то, согласно трудовому соглашению, все эти погрузки-выгрузки были делом Глеба, и только его. Но господа ученые всю дорогу служили для него источником приятного удивления: руками работали умело и охотно, и Сиверов все чаще задумывался о том, нужен ли он в этой экспедиции вообще. То есть было совершенно очевидно, что в роли разнорабочего он не нужен никому — с повседневной работой члены поисковой партии справлялись превосходно и вполне могли обойтись без «прислуги за все». Следовательно, группа действительно остро нуждалась в опытном разведчике, умеющем ловко управляться с любым оружием и не бледнеющем при виде крови.

Глебу все это активно не нравилось. Создавалось впечатление, что группа имеет своей целью не столько поиск пропавшей экспедиции или сбор каких-то там научных данных, сколько обыкновенную месть. Недаром же все члены этого маленького отряда были крепкими, бывалыми мужчинами, готовыми в случае чего перегрызть любому глотку за свою молчаливую и строгую начальницу. Видимо, всех их связывали узы куда более крепкие, чем простое сотрудничество во имя спасения вымирающих видов животных; что-то подобное Сиверову доводилось видеть в Афганистане и других горячих точках. Это было что-то вроде солдатского братства, которое рождается только под огнем. Но в Афгане была война, а тут… Впрочем, тут, судя по некоторым признакам, тоже была война, и Глеб начинал побаиваться, что, едва успев сойти на берег, Горобец отдаст приказ приступить к планомерной зачистке поселка. Его давно подмывало как-нибудь изловчиться и поставить Федора Филипповича в известность о том, что тут происходит. Но в том-то и загвоздка, что ничего особенного здесь пока не происходило! Сколько ни думал Слепой над текстом предполагаемого донесения, у него неизменно получалось что-то наподобие знаменитого письма Ваньки Жукова: «Милый дедушка Федор Филиппович, забери ты меня отсюдова Христа ради…»

Собственно, никто и не ждал от него вестей, и Глеб уже который день подряд ломал голову, пытаясь понять, с чего это его вдруг потянуло на какие-то донесения. В предчувствия он, в общем-то, не верил, но сейчас его, похоже, одолевали именно предчувствия, и притом не самые хорошие. На лицах его спутников, даже на широкой, вечно ухмыляющейся, бородатой физиономии Вовчика, как будто лежала какая-то прозрачная, но различимая тень. Когда Глеб пытался повнимательнее присмотреться к членам экспедиции, тень эта исчезала, таяла, словно ее и вовсе не было. Однако стоило ему только заняться своими повседневными делами и перестать напрягать глаза и мозги, как у него снова возникало ощущение холодной, мрачной тени, упавшей на всю поисковую партию.

Вот и сейчас, едва Глеб сосредоточился на Занозе, которая примеривалась цапнуть его за плечо, как он почти физически ощутил присутствие чего-то недоброго. Такое бывало и раньше, особенно если Слепой знал, что за ним охотятся, и всегда в подобных случаях он, оглянувшись, обнаруживал за спиной либо нацеленный в затылок ствол, либо просто холодный, ненавидящий взгляд. Какое-то время он боролся с желанием резко обернуться, а потом все-таки не выдержал, осторожно повернул голову и посмотрел назад через плечо.

И, разумеется, не увидел ничего особенного. Все были заняты своими делами, никто даже не смотрел в его сторону. Горобец о чем-то совещалась с Гришей, разложив поверх офицерского планшета подробную карту местности. Вовчик, как всегда, увивался возле лошадей — пробовал подпруги и ремни, проверял, надежно ли закреплены вьюки, — а Тянитолкай, на ходу раскуривая потухшую папиросу, поднимался наверх по склону бугра, держа курс на гнилые бараки заброшенного поселка. Склон был покрыт грязными пятнами еще не успевшего растаять снега, и Тянитолкай оставлял за собой цепочку глубоких рыжих следов от налипшей на его сапоги глины. Папиросный дым рваной голубой лентой тянулся из-за его правого плеча и таял в холодном, сыром, очень чистом воздухе. Огромный нож, с которым Тянитолкай давеча развлекался на барже, висел у него на поясе , в потертых меховых ножнах и при каждом шаге похлопывал Тянитолкая по тощему заду.

— Куда это он почесал? — спросил Глеб у Вовчика.

— Проводника искать, — ответил тот, бросив быстрый равнодушный взгляд на удаляющуюся фигуру Тянитолкая. — Места здесь глухие, дикие. Карта — это, конечно, хорошо, но на ней нарисовано далеко не все. Да и пора сейчас не самая подходящая, для прогулок. Лед уже сошел, вот-вот разлив начнется. Без человека, который, все тут знает как свои пять пальцев, можно надолго застрять в какой-нибудь дыре — позади болото, спереди речка, а под ногами — камни да мох…