Андрей Воронин - След тигра

Ничего не понимая, Глеб смотрел, как из вертолета выскочил совершенно незнакомый ему молодой парень в армейском камуфляже, с автоматом в руке. Придерживая на голове кепи без кокарды, незнакомец подбежал к Глебу, на мгновение остановившись возле тела Евгении Игоревны, с лязгом выхватил из ножен армейский штык-нож и перерубил проволоку. Затем он помог Глебу подняться.

— Ты кто такой? — спросил Сиверов.

— Старший лейтенант Завьялов, — представился незнакомец и, отчего-то вдруг смутившись, добавил: — Валера…

— Очень приятно, — сказал Глеб, не называя, впрочем, своего имени. — Ну, просто чертовски приятно! Прилетит-вдруг волшебник в голубом вертолете …

— Он красный, — возразил старлей Валера, вставляя в автомат новый рожок.

— Да какая разница, чудак?

В это время внутри вертолета возникла какая-то возня, кто-то придушенно вскрикнул, и из открытой дверцы выпрыгнул немолодой уже, осанистый и грузный человек в мятом дорогом костюме. Он сразу же повернулся спиной к зимовью и неуклюже, путаясь в траве модельными туфлями, бросился бежать в сторону болота. Вслед за ним из кабины выскочил, согнувшись в три погибели и держась рукой за диафрагму, пилот в форменном комбинезоне и белом пластиковом шлеме. Нашарив на бедре кобуру, пилот выхватил оттуда «Макарова» и дважды выстрелил в воздух.

— Стой! — закричал он одышливым, перехваченным от боли голосом.

— Подозреваемый, стоять! — звонко заорал старлей Валера прямо у Глеба над ухом и начал нерешительно поднимать автомат.

— Дай-ка сюда, — сказал Глеб, отбирая у него «Калашникова». Руки у него еще не отошли до конца, смотреть на них было страшно, и двигались они неохотно, но Слепой знал, что не промахнется, потому что стрелял, как ни крути, много лучше, чем просто «очень прилично». — Это Корнеев?

— Да, — сказал старлей, безропотно отдавая автомат. — Такой слизняк!

— Он еще и дурак к тому же, — добавил Глеб. — Там болото, в котором этот идиот непременно утонет. Он вам все рассказал?

— Сразу раскололся, — нетерпеливо косясь вслед беглецу, кивнул старлей. — Как только товарища генерала увидел, так и раскололся. Одно удовольствие было смотреть…

— Ну и отлично, — сказал Глеб, покрепче упирая в плечо приклад. — Знаешь, Валера, что такое настоящий гуманизм? Настоящий гуманизм, Валера, это стремление избавить человека от мук — как физических, так и моральных. Сейчас ты увидишь его в действии.

«Калашников» выстрелил только один раз. Корнеев, успевший убежать метров на сто с небольшим, споткнулся на бегу, вскинул над собой руки и лицом вниз нырнул в разнотравье.

— Можно не проверять, — сказал Глеб, защелкивая предохранитель и возвращая автомат Завьялову. — Медицина уже бессильна. Кстати, ты, насколько я понимаю, из местного управления ФСБ. Ну, и как тебе это понравилось?

Завьялов повернул к нему честное лицо с удивленно выпученными глазами — немного слишком честное лицо с немного чересчур удивленными глазами.

— Что именно? — изумился он. — Я ничего не видел.

— Ну и молодец, — сказал Глеб. — Значит, умрешь ты не сегодня и не здесь… Извини, в этом месте у людей творятся странные вещи с чувством юмора. Пошли, посмотрим, как там наш генерал. Что-то он долго отлеживается…

— Вот видите, товарищ генерал, а вы не хотели меня слушаться, — сказал Завьялов.

Они только что закончили погрузку и теперь курили, стараясь не замечать трупной вони, которая насквозь пропитала их одежду и даже, кажется, кожу. Потапчук кивнул, поддел кончиком ножа свинцовый блин засевшей в бронежилете пистолетной пули, оглядел его со всех сторон, хмыкнул и равнодушно выбросил в траву.

— Двадцать первый век на дворе, — сказал он, потирая ушибленную грудину, — а меня, генерала ФСБ, чуть не пришили из парабеллума, который, мать его, старше меня. Странное у жизни чувство юмора.

Глеб дотянулся до ближайшего ящика, откинул крышку. Ящик был доверху набит аккуратными холщовыми мешочками. Один мешочек был надрезан — надрез сделал Потапчук две минуты назад. Глеб засунул в прореху потный указательный палец, вынул и посмотрел на свет. Палец неброско посверкивал мелкими золотыми искрами.

— Хищение государственного имущества, — констатировал Потапчук.

— Вы его сначала оприходуйте, — ответил Глеб и небрежно стряхнул на землю приставшие к влажной коже крупинки золотого песка. — А лучше расскажите, что это за чудесное появление. Вы сегодня прямо как Бог из машины — спустились с неба и одним махом разрешили все проблемы. А то меня тут как раз собирались тиграм скормить. Потапчук обвел взглядом окрестности зимовья и гадливо поморщился.