Андрей Воронин - След тигра

— Ага, — повторил Глеб и от души потянулся.

От этого движения по всему телу прошла волна сладкой истомы. Захотелось улечься тут же, на прибрежных камнях, закрыть глаза и отключиться.

Тут Горобец заметила тушки двух зайцев, лежавшие немного в стороне, удивленно округлила глаза, наклонилась и погладила пушистый мех.

— Зверье здесь непуганое, — сообщил Глеб. — Даже неинтересно охотиться. Подходи и бери, как в супермаркете. А сухари, согласись, уже изрядно надоели.

— Я не слышала выстрелов, — сказала Евгения Игоревна.

— Хорошая штука— глушитель, правда? Пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайчик мой… И никакого шума. Горобец снова погладила заячий мех и пытливо посмотрела на Глеба.

— Кем ты все-таки работаешь? — спросила она.

— Если я скажу, мне придется тебя убить, — нарочито мрачным, «злодейским» голосом объявил Слепой.

— Надо же, какие мы секретные, — с кривоватой улыбкой сказала она. — Прямо жуть берет… Нет, правда, какой смысл что-то скрывать друг от друга, пока мы здесь?

— Здесь мы будем не всегда, — сказал Глеб. — Рано или поздно все это кончится, мы вернемся в Москву, а там нам обоим будет мешать то обстоятельство, что я знаю твои секреты, а ты — мои.

— А ты знаешь мои секреты? — наклонив голову к левому плечу, с любопытством спросила Горобец. Глеб отрицательно помотал головой.

— Нет, — сказал он энергично. — Не знаю и знать не хочу. Зачем они мне, твои секреты? Мое дело — защищать, а не вынюхивать.

— А вот я хотела бы знать твои секреты, — призналась она, — Хотя бы некоторые. Где-то там, среди этих секретов, скрываются твои недостатки. Я хочу про них узнать, потому что не верю в существование идеальных людей. Их не бывает, не должно быть. Но, глядя на тебя, в этом начинаешь сомневаться.

— А ты спроси у Тянитолкая, — посоветовал Глеб. — Ему про мои недостатки известно если не все, то очень многое. Недаром же он все время на разные лады повторяет, что я дурак. Думаю, он знает, что говорит. Все-таки старший научный сотрудник… Горобец помрачнела.

— Давай не будем о нем говорить, — попросила она. — Такое хорошее было утро…

— Давай, — сказал Глеб.

Он вынул нож, подвинул к себе заячью тушку и принялся ловко разделывать ее на плоском камне. Горобец наблюдала за ним, жуя травинку. Позади, на фоне леса, виднелась тонкая струйка белого дыма, поднимавшаяся над погасшим костром, возле которого бесформенной кучей тряпья лежал спящий Тянитолкай.

Сиверов снова, уже в который раз, попытался понять, что происходит между Горобец и Тянитолкаем. Было совершенно очевидно, что они не доверяют друг другу и что только присутствие постороннего человека, недурно владеющего оружием и играющего роль своеобразного буфера, до сих пор удерживало их от окончательной расстановки точек над «i». Глеб почти не сомневался, что случай с направленным на Евгению Игоревну карабином был не чем иным, как попыткой убийства, обставленной, как выразилась Горобец, под несчастный случай. Слепому пришло в голову, и уже не в первый раз, что таким путем Тянитолкай пытался не столько избавиться от Горобец, которая силой гнала его туда, куда ему идти решительно не хотелось, сколько спасти свою жизнь. В конце концов, если бы он был так уж решительно против продолжения этой прогулки, ему ничего не стоило повернуться и уйти. Правда, Евгения Игоревна грозилась применить оружие, но ведь ясно же, что это была пустая угроза! Да и Глеб этого, конечно же, не допустил бы. Выходит, Тянитолкай действительно пытался убить Горобец только потому, что боялся сам быть убитым — то есть исключительно в целях самозащиты.

Но чего ради Евгения Игоревна должна была желать ему смерти? Глеб не видел этому ни одной причины, зато он видел, как Горобец иногда поглядывает на Тянитолкая, словно прикидывая, куда лучше всадить пулю, в голову или в брюхо. Такая беспричинная ненависть ставила Глеба в тупик. Может быть, какие-то старые счеты? Тогда какого дьявола Тянитолкай пошел в эту экспедицию? Жить надоело? Или они оба как раз затем сюда и явились, чтобы свести эти самые счеты? Такое предположение выглядело притянутым за уши, да и все остальное — все эти непонятные смерти, тигры-оборотни и прочая кровавая мистика — никак не вписывалось в рамки этой простенькой версии. Чем больше Глеб об этом думал, тем сильнее ему казалось, что его со всех сторон окружают люди с ненормальной психикой. Один шизоид бегал по лесу, нацепив на ноги меховые лапти с когтями, а двое других только и ждали удобного момента, чтобы без всякой видимой причины перегрызть друг другу глотки. Как пауки в банке…