Андрей Воронин - Слепой в зоне

Юрий Хворостецкий появится там со своим очередным кинопроектом. Ему уже несколько раз удавалось сорвать неплохие гранты с фонда Сороса, а также с различных компаний в ближнем и дальнем зарубежье. А способствовала успехам неуемная жажда богатства и славы.

Как-то лет шесть тому назад, Юрию Хворостецкому повезло или, как говорят уголовники, подфартило. Его фильм, запрещенный белорусскими властями к показу на телеэкранах, попал за границу. И на одном из многочисленных европейских фестивалей получил гран-при. Фамилию режиссера-победителя внесли в международные каталоги.

Постепенно ареал связей расширился, и Юрий Хворостецкий после своего удачного международного дебюта развил кипучую деятельность. Сделать это было не особенно сложно, потому что проектов в его седой, немного лысоватой голове роилось неисчислимое множество. Тем более, автор этих. проектов всегда умел преподнести их именно в том свете, в каком хотелось возможному заказчику. Чутье на конъюнктуру у Юрия имелось безошибочное, как у охотничьего пса на дичь.

Вот тогда у него и появилась масса знакомых – продюсеров кинопроизводящих организаций как в странах СНГ, так и в Европе. Начались заграничные вояжи Хворостецкого: Франция, Китай, Израиль, Финляндия, США… По каким только землям не ступала нога Хворостецкого, обутая в белую раздолбанную кроссовку!

Жил Хворостецкий в Минске. Вернее, в Минске жили его жена и двое детей, а он сам постоянно находился в разъездах. Во время одной из своих загранкомандировок – правда, командировки ему никто не выписывал, ездил он преимущественно на деньги приглашающей стороны – Хворостецкий в очередной раз оказался в Германии.

Дело было в декабре 1995 года. Как раз кончились Рождественские праздники, кончилось затишье, и все приступили к работе, по инерции праздника ожидая подарков судьбы, счастливых, разумеется. Вот тут-то и возник Юрий Хворостецкий с одним из своих проектов.

Он пришел переговорить с одним из продюсеров известной телекомпании.

Вначале разговор велся об экологии и кино, ведь на носу уже был кинофестиваль экологических фильмов в Мюнхене. Юрий напрягся, немного покраснел, а затем, выпучив глаза, придвинулся к продюсеру поближе и шепотом стал излагать ему, путаясь в английских и немецких словах, суть своей задумки. А суть сводилась к следующему:

– Я смогу привезти то, чего никто другой не привезет вам и не покажет.

– Что же это такое? – вяло поинтересовался в общем-то осмотрительный продюсер, наученный остерегаться проходимцев, особенно если появлялись они с просторов распавшегося Союза.

И уж тут, не жалея красок, Юрий принялся расписывать то, чего он сам никогда в глаза не видел, но то, о чем говорили в Белоруссии на каждом углу:

– Я привезу фильм из чернобыльской зоны!

– Эта проблема немного потеряла актуальность у нас, на Западе, – осторожно заметил немец.

– Вот увидите, кто-нибудь ушлый о ней обязательно вспомнит, – под «кем-нибудь ушлым», Юрий, естественно, подразумевал себя, – тем более, в этом году десятилетие чернобыльской аварии.

Глаза продюсера вспыхнули, едва он услышал о таком замечательном совпадении. Что-что, а Чернобыль известен на весь мир. Ведь еще никогда и нигде не взрывалась целая атомная станция и нигде не было такой огромной территории, огороженной колючей проволокой, территории, которая называется «зона».

– Ну и о чем же будет этот фильм? – попыхивая дорогой сигарой, осведомился кинопродюсер. – Заросшими травой дорогами да заколоченными домами мы тут никого не удивим.

– Этот фильм будет о монстрах, обитающих в зоне! – с готовностью поделился своим видением будущей ленты Юрий Хворостецкий.

– О каких таких монстрах? – слегка опасливо, но в то же время заинтересованно спросил кинопродюсер.

– А вы что, не знаете? Хотя да, откуда вам здесь знать? Живете в Европе, все у вас есть, все у вас хорошо. А там такое творится! Монстры ходят, ползают, ковыляют – самые настоящие. Вы теленка когда-нибудь видели с двумя головами или с пятью ногами?

– Нет, никогда не видел. Разве что в фильмах ужасов.

– Какие ужасы?! У вас тут одни комбинированные съемки, муляжи, чучела, – замахал руками Хворостецкий, не замечая в радостном порыве возбуждения, что пепел его сигареты сыплется на брюки продюсера. – А собак без шерсти вы видели? А волков-людоедов? А людей-людоедов? Там, в зоне, дорогой вы мой, живут люди. И этим людям питаться нечем, они охотятся друг на друга. Настоящий каменный век.