Андрей Воронин: Слепой в зоне

– Как, ты думаешь, повернется это дело?

Глеб, не отводя взгляда, делился своими соображениями. Судаков кивал, но по его лицу, по лицу прожженного профессионала, было очень тяжело догадаться, согласен он с услышанным ответом или ставит его под сомнение. Разговор как-то до странного легко перескакивал с одного на другое: то вдруг генерал заговаривал о детях, затем – о разоружении, затем – ни с того ни с сего об отравляющих веществах, о ВПК и следом об общественном транспорте.

Глеб догадывался, что генерал ведет с ним какую-то хитрую беседу, словно что-то пытается узнать, а напрямую спросить не может. Глеб остановился и, глядя на носки своих ботинок, задал вопрос в лоб:

– Вас интересует, на чьей стороне буду я?

Генерал кивнул:

– Только вопроса этого я тебе не задавал.

– Знаете, если быть честным, то я скажу так… – Сиверов обломал с куста тонкую засохшую веточку и зажал ее между пальцев.

– Слушаю, – голос генерала был немного уставшим, но в то же время напряженным.

– Это глупый вопрос, а потому и ответ на вето глупый. Я не служу кому-то конкретно. Я стараюсь делать ту работу, которую мне поручают, и делать ее хорошо. И мне в общем-то неважно, кто придет к власти – правые, левые, либералы, коммунисты, демократы. Я служу России – не властям, не государству, не системе.

Глеб произнес эти слова буднично, без выражения, но генерал Судаков понял, что самый удачливый агент сейчас не лжет, говорит искренне. И, может быть, впервые за всю свою жизнь признается в своих истинных пристрастиях, в своих идеалах.

– А тогда что такое Россия?

– Тяжело сказать… Она то, что не изменяется, когда рушатся пирамиды власти. Не изменятся пейзажи, то же солнце взойдет над ней.

– Понял тебя…

– Откровенно говоря, не люблю делать признания, – Мы все служим России, – улыбнулся генерал. – Другого ответа, По правде сказать, не ожидал от тебя услышать сегодня.

После этого разговор вновь начал перескакивать то на погоду, то на моду.

Внезапно генерал Судаков поинтересовался, какая, на взгляд Глеба, модель автомобиля самая лучшая.

– Смотря для чего.

– Для всего, – вновь улыбнулся генерал.

– «Для всего» автомобилей не существует. Один хорош, чтобы ездить по городу с красивой женщиной на заднем сидении, другой хорош – уходить от погони, третий подходит для езды по полям, лесам, горам. Общего здесь ответа нет. Да, еще один фактор – цена.

– Цены кусаются, – вздохнул генерал, – даже когда приходится покупать не для себя, а для управления.

– Вы же как партизаны.

– В каком смысле?

– Напал на немецкий гарнизон, разжился оружием и техникой…

– Не дело это. Ты еще предложи метод инквизиции: кто донес – тому половину имущества казненного.

– Что касается меня, то предпочитаю по городу ездить на БМВ и «вольво».

Судаков улыбнулся с грустью:

– Я вот все мечтаю дочке машину подарить, да, видно, мечта так и останется мечтой.

И Глеб понял, что этот генерал ФСБ – человек небогатый, что и у него проблемы с деньгами, как у всех простых смертных, как у большинства честных людей. На прощание они пожали друг другу руки и договорились, по какому именно каналу Глеб Сиверов сообщит потом генералу Судакову свое точное местонахождение во Франции.

Ровно через два дня после этого разговора Глеб Сиверов – а если верить документам, которые лежали в его бумажнике, то Федор Молчанов, – и Ирина Быстрицкая спускались по трапу на землю Франции. Ирина еще неделю тому назад даже представить себе не могла, что окажется в Париже. Ее лицо сияло, она была бесконечно благодарна Глебу, и, не скрывая своего восторга, говорила:

– Как здорово! Это просто прекрасно! Вот так – все бросить, все оставить, сесть на самолет и… каких-то два часа – и мы уже не в России, не в серой Москве, а в самом сердце Франции, в Париже.

– Да-да, – лукаво улыбался Глеб, – мы в .Париже, это не сон, я помню, о чем ты меня просила.

– В следующий раз буду осторожней в своих просьбах. Вдруг мне взбредет в голову попросить тебя о чем-нибудь уж совсем невероятном.

– О чем же?

– Даже не знаю, для тебя нет ничего невозможного, в этом ты меня убедил.

– Ты не знаешь еще моих слабых мест.

– Знаю, знаю! – воскликнула Ирина.

– Врешь, даже я их не знаю.

– Твое слабое место – это я…

Они обменялись поцелуями. Сперва она поцеловала его в щеку, не дожидаясь, пока он подставит губы, затем он прижал ее к себе и долго не отпускал. Их багаж успел проехать несколько кругов, пока они наконец его забрали.