Андрей Воронин - Тень прошлого

Тем не менее в полной безопасности она себя почувствовала только тогда, когда вступила в зеркальные двери банка и оказалась под защитой его крепких стен и сидевшего у входа человека в камуфляжной форме, который, по идее, должен был сильно страдать от жары в своем бронежилете, но, судя по его виду, не испытывал никаких неудобств. Мадам Лопатина, впервые почтившая своим вниманием подобное заведение, спросила у него, где здесь можно сделать валютный вклад. Охранник поднял от кроссворда сосредоточенный взгляд и, вникнув в то, чего от него хотели, коротко объяснил дорогу.

Вера Степановна вступила в операционный зал банка, прижимая к себе сумку с долларами и волоча за собой отпрыска. Отпрыск, попав в незнакомую обстановку, оживился было, но, быстро поняв, что это никакой не магазин, снова увял и безвольно тащился за мадам Лопатиной на буксире, как шлюпка за океанским лайнером.

Вежливая девушка за стойкой выразила полную готовность принять у Веры Степановны любой вклад. Некоторое время у них ушло на то, чтобы выяснить, какой именно вклад желает сделать мадам Лопатина, и надлежащим образом оформить все необходимые для этого сложного и ответственного дела бумаги. Наконец наступил момент, когда осталось только вписать в бумаги сумму и отдать деньги в кассу. Лопатин-младший, окончательно утратив интерес к происходящему, слонялся вокруг и всем своим видом выражал готовность снова начать канючить.

– Сейчас, сынок, сейчас, – сказала ему мадам Лопатина. Сказала немного нервно: расставаться с деньгами было страшновато, и вдобавок она боялась, что вот-вот кто-то незнакомый и грозный твердо возьмет ее за локоть и спросит, откуда у нее такие деньги.

– Скажите, – обратилась она к девушке, – а тайну вклада вы гарантируете?

– Как и всякий банк, – с очаровательной белозубой улыбкой ответила та.

«Что ты скалишься, дура, – с раздражением подумала Вера Степановна. – Нельзя разве по-человечески ответить: да или нет?» Впрочем, вслух она этого говорить не стала, подумав с легким смущением, что уж кому-кому, а ей, кассиру, выдающему зарплату работникам культторга, знать такие вещи сам Бог велел.

– Сколько будете класть? – деловито спросила девушка.

Мадам Лопатина, в последний раз быстро оглянувшись по сторонам, назвала сумму. Она ожидала, что у сидевшей за стойкой вертихвостки от удивления глаза выскочат из орбит и закачаются на пружинках, как у персонажа мультфильма, но та все с тем же профессионально-любезным выражением лица вписала сумму в бумаги цифрами и прописью, сама заполнила приходный ордер и протянула его Вере Степановне.

– В кассу, пожалуйста.

Кассирша с неудовольствием посмотрела на груду денежных пачек, часть которых сохранила на себе банковскую упаковку, а часть – те, что рассыпались от удара лопатой, – была аккуратно перетянута черными аптекарскими резинками. Что-что, а этот взгляд был знаком Вере Степановне до мелочей. Это был взгляд человека, ежедневно пропускающего через свои руки миллионы, которые ему не принадлежат, и, более того, вынужденного эти миллионы пересчитывать. Этот взгляд она иногда ловила в зеркале, когда чистила зубы и думала о работе.

Кассирша включила аппарат для проверки подлинности купюр и принялась за дело. Заглянув в окуляр, она на мгновение оторвалась от него, бросила на Веру Степановну странный взгляд, который та гордо проигнорировала, нажала какую-то кнопку на крышке стола и снова уставилась в свой аппарат, словно и впрямь допускала мысль, что такая во всех отношениях солидная и законопослушная гражданка, как мадам Лопатина, могла подсунуть ей фальшивые сто долларов. Она отложила первую бумажку в сторону и принялась за вторую – Так вы до вечера не управитесь, милочка, – сказала ей мадам Лопатина.

Кассирша снова бросила на нее свой странный взгляд, опустила глаза и с профессиональной вежливостью сказала:

– Да, придется подождать. Сумма довольно большая.

Мадам Лопатина вынуждена была отдать должное выучке кассирши: на ее месте она сама ответила бы так, что у нетерпеливого клиента разом отшибло бы желание не только торопить ее, но и торопиться самому.

В это время к кассе подошел кто-то еще. Вера Степановна не обратила на подошедшего клиента никакого внимания. Она наблюдала за кассиршей, чтобы та, не дай бог, не подменила какую-нибудь купюру. В очередь, милый мой, в очередь, подумала она с легким злорадством. Придется подождать. Сумма, знаете ли, довольно большая.