Андрей Белоус - Гастроль в мертвый сезон

Завертевшийся дальше круговорот событий описать было трудно. Стремительные взятия этажей чередовались вынужденными паузами, пока мы рекрутировали новых бойцов под добытые в бою автоматы. Брали, понятно, только желающих, остальные оставались освобождать пленников.

Вот и сейчас, овладев вторым этажом, не желая пренебрегать проверенной тактикой, мы готовились к атаке на оставшиеся два одновременно. Пользуясь моментом, я инструктировал ополченцев с первого этажа, и подтянувшихся со второго, когда сверху раздались голоса. Вернее, сначала насторожился Фара, а потом по доносящемуся топоту и возбужденным голосам стало понятно, что сверху кто-то спускается. Шли с четвертого, и вполне могли свернуть на третий. Фара оттянулся с площадки, чтобы не отсвечивать. Но поняв, что на третий этаж боевики не пошли, продолжив спуск, своей спевшейся троицей мы начали подниматься им навстречу.

Пересеклись мы, как и предполагали – на межэтажной площадке, но стараясь не показывать лиц, якобы попытались пройти мимо. Не важно, что в спускавшейся троице нас не устроило – заподозрили, или сочли невеждами. Мы просто не стали разбираться, а одновременно атаковали их на ножах, сделав все быстро и тихо. Все шло к тому, что сейчас боевики могут повалить всей толпой, а значит, времени ждать не оставалось. Поэтому, не тратя времени зря, мы всей своей разношерстной бандой рванули в атаку.

Половина отделилась на третьем этаже, но давая нам время достигнуть четвертого, пока не входили, имея возможность осторожно оглядеть проход. На четвертый входили как всегда ходом, поэтому стрельбу открыли почти одновременно. Действуя как бездушный автомат, я вновь выполнял привычную задачу, зная, что от ее неукоснительного выполнения зависит не только моя, но и чужие жизни.

Основной сложностью захвата этажей служило то, что двигаться там приходилось только по прямой, и желательно ближе к середине, чтобы не подставлять сидевших у стен пленников под шальную пулю. Вот только в захвате этого корпуса я испытал истинное удовольствие от преимущества действий в наряде боевиков, что дало нам дополнительную фору при прохождении четвертого этажа. Часто противник до последнего момента не успевал понять, что происходит, и где вообще находится враг. А если и находились настолько сообразительные экземпляры, то ненадолго, и редко кто из них вообще успевал открыть ответный огонь.

Но именно на этом штурме, мы понесли первые невосполнимые потери. Ворвавшихся в комнату двоих добровольцев с первого этажа, одной очередью положил отползший туда раненый боевик. Одному прошило грудь, и он умер почти сразу, в случае со вторым обошлось ранением в плечо. Впрочем, раненых и без того хватало, причем в основном из необстрелянных новичков. Но досталось и одному из нашей команды ряженых, что и не удивительно, ведь нам пришлось действовать на самом острие атаки.

Меняя на ходу старые магазины на полные, пока не объявились другие претенденты на трофеи, первым делом я вновь устремился к выходу. При этом, на каждом этаже приходилось ненадолго тормознуться, давая краткие инструкции. Хотя на первом этаже нас встретила атмосфера организованности, позволив сразу приступить к подготовке очередного этапа моего плана.

Сначала требовалось выяснить, как обстоят дела с дверью в торце корпуса, выходившей на главное здание. Как и следовало ожидать, она оставалась заперта. Но в соответствии с моим планом оставляя большую часть бойцов именно там, я был уверен, что к нужному моменту она будет открыта. Пытаться обойти здание сзади я не решился, так как этот участок просматривается из окон соседнего отеля. Поэтому и действовать им придется только после того, как мы обезвредим пулеметчика на террасе.

В то время как мы втроем пошли с главного хода, беря не столько наглостью, сколько спекулируя на остатках сочувствия и сострадания. Подхватив долговязого Фару под руки, словно раненого, мы с Костром с демонстративной натугой, как можно более спешно производили эвакуацию. Опустив голову, словно прилагая максимум усилий, искоса я неотрывно следил за пулеметчиком. Тот, похоже, ничего не подозревая, лишь провожал нашу группу сочувствующим взглядом, постепенно смещаясь нам навстречу в сторону лестницы.

Фара, в обязанности которого входило исполнить роль тяжелораненого, безбожно нам подыгрывал, уж очень часто для практически бессознательного тела выполняя рефлекторные шаги. Но только я хотел внутренне рассердиться за подобное легкомыслие, как увидел такое палево, от наглости которого даже возмутиться не смог. Пользуясь тем, что наблюдавший за нами пулеметчик отвернулся от первого корпуса, из двери с торца в сторону служебного входа одна за другой промелькнуло несколько фигур.