Владимир Першанин - Диверсанты Судоплатова. Из Погранвойск в Спецназ

Унтер-офицер сменил магазин и приказал одному из мотоциклистов:

– Перевяжи раненых. Я разберусь с рус-скими.

Пограничник пытался достать из-за пояса «лимонку», но рука едва шевелилась. Подбежавший к нему унтер выдернул гранату и остановился перед осевшим на передние колеса бензовозом.

Почувствовав боковым зрением опасность, увидел набегавшего на него красноармейца с винтовкой наперевес. Унтер-офицер, побывавший во многих переделках, не успел бы выстрелить, но его спас водитель «Круппа», выдернувший из кобуры «вальтер». Он выпустил сразу несколько пуль, свалив русского солдата на бегу.

– Что с машиной? – спросил унтер-офицер.

– Двигатель поврежден, а охранника ранило осколками. Наверное, не выживет.

Пожилому охраннику не повезло. Взрыв «лимонки» проломил днище с правой стороны и тяжело ранил охранника. Он лежал в пропитанных кровью штанах, зажимая низ живота.

– Надо бы перевязать, – сказал унтер-офицер.

– Я смотрел… бесполезно, – ответил водитель. – Все разорвано. Цистерна тоже пробита, бензин понемногу вытекает.

– Заделай пробоины.

– Одна искра – и я сгорю вместе с машиной.

В другой ситуации унтер-офицер заставил бы водителя что-то предпринять. Армия слишком остро нуждается в горючем, не зря идет наступление на нефтяные промыслы Кавказа. Но шофер спас ему жизнь, и унтер-офицер не хотел быть неблагодарным.

Позади шла стрельба, и унтер-офицер поторопил водителя:

– Возьми винтовку, там идет бой. Надо помочь нашим.

– У меня машина, ее надо охранять.

– Что охранять? Развороченный двигатель и вытекающий бензин?

– Я попробую заклепать отверстия.

– Ладно, оставайся, – сплюнул унтер-офицер.

Он захватил с собой двоих мотоциклистов, один из которых был легко ранен, и все трое побежали к месту, где шел бой.

Водитель не рискнул заделывать пробоины в шеститонной цистерне, из которой уже вытекло литров пятьсот бензина. Он оттащил подальше тело умирающего охранника. Увидел разорванную промежность и с содроганием представил себя, молодого двадцатичетырехлетнего парня, на месте обреченного товарища.

– Может, выпьешь? – спросил он, доставая фляжку с ромом, но охранник его не услышал.

Тогда водитель сделал несколько глотков сам и вытащил из кабины свои пожитки и кое-какие трофеи. Рулон хорошего мягкого хрома, меховую безрукавку, сумку со старыми русскими иконами, которые ценились антикварами и которые можно было выгодно продать по пути домой в отпуск.

Внизу по-прежнему шла стрельба, но шофер не обращал на нее внимания. Партизаны напали на колонну, но их перебьют. Вот-вот подоспеет подмога, да и броневик лупит вовсю из своей автоматической пушки.

И все же следовало быть осторожным. Шофер направился к брошенному мотоциклу, возле которого лежали двое раненых. Втроем веселее.

Раненые перевязывали друг друга, настороженно прислушиваясь к звукам боя.

– Русские обнаглели, – сказал один из них, с пробитой в локте рукой. – Война проиграна, а они продолжают нападать.

Рука сильно болела, но мотоциклист не расстраивался. С такой раной его наверняка уложат месяца на два в госпиталь. Потом дадут отпуск, а там и война кончится.

Шорох позади привлек внимание шофера. Смертельно раненный партизан (или диверсант) в красноармейской форме возился с гранатой. Шофер вскинул винтовку, но, опасаясь, что выстрел воспламенит бензин, решил добить русского прикладом.

– Эй, Иван, постой. Я тебя перевяжу.

Красноармеец вряд ли понял смысл обращенных к нему слов. Он с тоской думал, что жизнь кончается. Сейчас подойдет немец и проткнет штыком живот. Ну, иди… иди. Палец, наконец, выдернул кольцо. Взрыва и боли он не почувствовал, как не почувствовал и волны клубящегося пламени из пробитой цистерны, поглотившей его.

Шофер убегал очень быстро, но обогнать огненный клубок не сумел. Вспыхнул промасленный комбинезон, солдат вермахта катался по сухой траве, которая тоже загорелась. Ему удалось сорвать часть одежды и даже подняться. Черный удушливый дым забил легкие, через несколько минут все было кончено.

Горело мертвое тело водителя, мешок с русскими иконами, с которых строго смотрели бородатые старцы, тоже исчезая в огне. Раненые мотоциклисты решили, что безопаснее отползти в лес. Они боялись, что русские доберутся до них и убьют. Кроме того, было жутко смотреть на скорченное горящее тело водителя.

– Зря он украл из церкви иконы. Поэтому и сгорел, – сказал один из раненых.