Давид Павельев - У волчат острые клыки

К полудню я спустился вниз, где возле машины уже лузгал семечки Лёха.

– На работе отгул взял, – сказал он, – так что весь день свободен, без базара.

Парень плюхнулся на пассажирское сиденье, окинул салон машины взглядом эксперта и заключил:

– Классная тачка!

– Типа юмор?

– В натуре!

– Нечасто ей приходится такое слышать. Её главное достоинство – незаметность и малый расход топлива. Никаких понтов.

– Зато даже магнитола есть. Можно включить?

– Валяй.

Радио было настроено на волну новостей, которые я иногда слушаю в дороге. Но происходящее в мире моего спутника не заинтересовало.

– Надо поставить правильный музон.

Лёха долго крутил тумблер, пока из динамиков не раздалось:

Золотые купола на груди наколоты,

Только синие они, и ни крапа золота.

От этого полного вселенской печали голоса лицо парня просияло, будто бы он услышал что-то родное.

– Что, тоже хочешь нательную живопись? – спросил я.

– Нет.

– Зачем тогда эти сказки про благородных воров?

– Ну, всем людям нужны свои сказки. Типа историй про всяких там героев и рыцарей. Мы вот верим в благородных воров, которые живут по понятиям, а большинство – в честных министров или щедрых олигархов.

Спорить с этим неожиданным заявлением мне никак не хотелось. Так что я лишь пробормотал:

– Да ты, оказывается, философ.

– А то!

Слушать жалобы на тяготы тюремной жизни мне долго не пришлось – до Ховрина мы доехали минут за десять. Но оказалось, что это было путешествие во времени. Когда мы вылезли из машины и направились к станции, мне показалось, что мы вернулись в начало девяностых. Возле подземного перехода под железнодорожными путями пенсионеры торговали всем, что удалось найти на антресолях: пыльной одеждой, сломанными советскими игрушками, дверными ручками, пожелтевшими книгами в мягких обложках, изданными двадцать лет назад, разумеется, про бандитов и ментов. Кто-то выносил даже посуду, не нужную из-за отсутствия еды. Много денег с такой торговли не выручишь, но если повезёт и кто-нибудь сердобольный купит что-нибудь чисто из сочувствия, то можно будет купить буханку хлеба или даже стограммовый кусочек сыра.

– А говорят, что настали тучные времена, – пробормотал я.

В самом переходе волшебным образом уместился целый восточный базар. С лотков торговали арбузами, дынями, дешёвыми китайскими кофтами, очками, перчатками, цветными лампочками, мелкой электроникой, дисками с порнографией и индийскими благовониями. Между рядами торговцев толкались грузчики с тележками и люди, пытавшиеся не опоздать на электрички. Под ногами хлюпала вода, а может, и не только вода – пахло здесь свежепрорвавшейся канализацией.

Прожив неподалёку большую часть жизни, я не помню это место другим. Периодически власти разгоняли этот маленький исторический заповедник, но всякий раз он возрождался из пепла, как птица Феникс.

Мы проталкивались сквозь толпу, игнорируя настойчивые призывы купить «самую сладкую в мире дыню», выискивая знакомые лица. Мы дошли до конца перехода, Лёха отрицательно помотал головой. Я тоже ничего стоящего не обнаружил. Тогда мы развернулись и пошли в обратную сторону. Наконец у самого выхода я нашёл то, что искал.

– Эй, друг, телефон не нужен? Новый совсем, с камерой…

Гость столицы из бывших союзных республик. Откуда именно теперь ни за что не поймёшь. Серое лицо, выглядывающее из-под козырька серой бейсболки. Серая куртка, застёгнутая до подбородка. В общем, не человек, а тень, готовая в любой момент юркнуть в щель и укрыться от посторонних глаз в своём теневом мире. На морщинистых щеках двухдневная щетина, тоже серого цвета, и лишь зубы выделялись оранжевым оттенком, приобретённым из-за частого курения и редкой чистки.

– Этот? – спросил я у Лёхи.

– Нет.

– Ничего, сойдёт. На безрыбье и рак рыба. Но рожа тоже кренделей просит.

Я схватил его запястье и завёл руку за спину. Продавец телефонов заскулил, но сопротивляться не стал. Тогда я потащил его к выходу, и наверху, отобрав товар, прижал щуплое тельце к забору.

– Ну и что тут у нас? – Я взял телефон и повертел перед его носом. – Эксклюзивная продукция прямиком с завода-производителя?

– Ты кто? Мент? – просипела моя добыча.

– Я твоя проблема.

– У меня с вашими всё в порядке.

– Какими «вашими»?

В самом деле была вероятность, что сейчас нарисуется какой-нибудь патрульный, и разбираться придётся уже с ним. К этому варианту я тоже был готов. В органах осталось много тех, кто меня ненавидит, но и связи у меня были достаточные, чтобы организовать геморрой местным крышевателям. Так что проще им со мной было не связываться.