Сергей Соболев - Кондор принимает вызов (Орден Посвященных)

Вся мебель в доме - "бэу", семидесятых годов. Кровать здесь только одна: с пружинной сеткой и никелированными набалдашниками. Поверх сетки лежит поролоновый матрас.

Рядом с кроватью - шкаф с антресолями. Внутри - пусто. В нижнем ящике пузатого комода обнаружился аккуратно сложенный клетчатый шерстяной плед. Там же, в верхнем ящике, хранился завернутый в целлофанированный пакет комплект постельного белья.

На вешалке в обшитом вагонкой коридорчике висел ношеный мужской пиджак, в нагрудном кармане которого Бушмин обнаружил очки в кожаном футляре. И еще нашлась женская косынка, сохранившая легкий, даже легчайший, аромат духов - когда поднес кусочек ткани к лицу, что-то шелохнулось в груди, как будто чьи-то легкие пальчики нежно задели там какую-то струнку.

…Бушмин сидел за столом, положив подбородок на сомкнутые кисти рук. Лучи солнца, проникавшие через щели в ставнях, косо ложились на пол. Тихонько потрескивала горящая свеча. Перед ним черно-белая фотография.

Кто ты, "прекрасная незнакомка", и чем живешь ты сейчас?

Рано или поздно это должно было случиться: среди бела дня вплотную к воротам подкатил длинный приземистый джип с четырьмя пассажирами на борту. Громко звякнула металлическим косяком калитка. И наконец отчетливо послышался скрежет проворачиваемого в замке ключа.

Мужчин было трое. Как минимум двое из них, судя по оттопыренным с левого бока пиджакам, имели при себе табельное оружие. Компанию им составляет молодая привлекательная женщина - та самая "прекрасная незнакомка", чье лицо на фотографии Бушмин пристально изучал каких-то несколько часов назад.

Хотя он готов был к любым неожиданностям и превратностям судьбы и перестал уже удивляться чему бы то ни было, появление этой компании повергло его в настоящее замешательство. Даже если бы сюда вдруг пожаловали "вервольфы", он меньше бы изумился. И по крайней мере, он знал бы, как ему следует в таком случае поступить.

В распоряжении Бушмина было всего несколько коротких мгновений, чтобы незаметно убраться из дома. Выпрыгнуть, к примеру, в окно и прошмыгнуть через сад - там есть вторая калитка. Или воспользоваться подземным ходом и выбраться из коллектора на поверхность за несколько километров от Дачного. А ночью наведаться сюда еще раз, чтобы забрать свои вещички. Две плотно утрамбованные сумки со снаряжением, продуктами и личными вещами он спрятал на чердаке хозпостройки - вряд ли визитеры обнаружат его тайник. В самом доме они также ничего подозрительного не найдут - невидимка не оставляет за собой следов, а запах прогоревшей стеариновой свечки к этому времени успел уже выветриться.

При себе у Бушмина оказался лишь ватманский лист, на который он в очередной раз перерисовывал свой "чертежик", и пяток цветных фломастеров: все это добро он рассовал по карманам, едва заслышал звук движка подъехавшего к воротам джипа. Само собой - фонарь. И еще неразлучный друг по прозвищу "вул", дремавший до поры в наплечной кобуре, - "сбрую", наряду с другим снаряжением, передал ему Володя Гладкевич.

Семь бед - один ответ. Вместо того чтобы сигануть в окно или забуриться в подпол, Бушмин одним махом взлетел по лесенке на чердак. Вряд ли визитеры будут обыскивать весь дом, они не затем сюда приехали. А у него возникло острое желание подслушать, о чем будет переговариваться эта прелюбопытная компания. И заодно выяснить для себя, каким вообще ветром их занесло в эти края.

Могут, конечно, и на чердак заглянуть. Тогда придется объясняться. Сценка выйдет похлеще, нежели у Николая Васильевича в "Ревизоре". Определенно это будет немая сцена. С выпученными глазами.

Снизу долетел приглушенный мужской голос:

– А я и не знал, Лена, что твой отец такой "бункер" в Дачном отгрохал. Об этом доме он мне ничего не рассказывал…

С этим человеком Бушмин был знаком лишь заочно. Но узнал без труда - благодаря точному словесному описанию, прозвучавшему из уст Володи Гладкевича. И еще потому, что много о нем думал на протяжении всех последних дней.

– Не только вам, Станислав Романыч. Папа вообще никому об этом доме не рассказывал. Он даже как-то умудрился оформить его на подставное лицо. Бумаги на дом хранил вместе с архивом. В тайнике, конечно, не весь его архив, там только самое ценное…

– Но тебе-то он рассказал?

– Не сразу и не все. А про тайник вообще рассказал в самый последний момент… Видно, предчувствие у него возникло какое-то нехорошее…