Виктор Степанычев - Мастер боя

Похоже, общественное в душе сержанта взяло верх над личными мотивами. Да, собственно, и особого толку от этого типа не предвиделось. В вытрезвитель с легким запахом не отправишь, ведет себя спокойно, видимо, никакой вины за собой не чувствуя. Опять же прибытку от него, а глаз у сержанта был наметан, не намечалось. А тут и билет в наличии, по вокзалу шляться не будет, и, хоть это в обязанности не входило, заботу можно проявить о рядовом гражданине. Молодой, опять же, рядом, уму-разуму набирается. Пусть видит в наставнике не только строгость, но и справедливость. Что там у нас на эмблеме — не один меч, но и щит присутствует?

— Ну-ка, гражданин, дуйте срочно на перрон. Вагон у вас четвертый, нумерация с головы поезда, это, значит, в ту сторону шагать. Вон уже и по громкоговорящей объявляют, что новокузнецкий через минуту отходит. Поспешайте, а то от поезда отстанете. Коляня, проводи-ка товарища.

Петр, сопровождаемый молодым милиционером, послушно и поспешно двинулся в указанном сержантом направлении. Вот и до вагона под номером четыре с белой табличкой на боку «Кисловодск — Новокузнецк» добрались. Проводник уже в тамбур залез, к отправлению готовится.

Мельком глянув в билет, проводник кивнул Петру головой:

— Заходите, ваше место сорок пятое, нижнее, боковое.

Он успел только зайти в вагон, как поезд мягко качнулся и неспешно поплыл от вокзала.

В вагоне не было ни душно, ни людно. Сентябрь ладно поддавал через щели свежий воздух, а народ то прибывал, потихоньку наполняя отсеки и тамбуры, то как-то разом освобождал места, выплескиваясь на крупных станциях. Купейные вагоны поезда, пересекающего почти треть России от солнечного Кисловодска до сурового седого Урала, занимали большей частью отдыхающие, возвращающиеся с лечебных вод. Плацкартные же удобства предпочитал народ попроще и поделовитее. Из разговоров можно было определить, что одни стремились в командировку, другие, наоборот, возвращались из поездки по служебным делам; кто-то проезжал всего пару-тройку остановок, в кои-то веки выбравшись в гости к близким и дальним родственникам, кто спешил на свадьбы, что по осени играют, а кто и на похороны. Детей, за исключением совсем малых, не везли — всех уже от дедушек-бабушек с отдыха домой вернули и в школы нарядили знаний набираться.

На верхнюю полку в отсек Петра за время пути так никого и не подселили, поэтому он ехал в относительном одиночестве и комфорте, то есть не упираясь глазами и коленями в глаза и колени соседа. Так и передвигался он по «необъятной и многонациональной» в роли неприметного и вполне стандартного пассажира не менее стандартного плацкартного вагона. А куда и зачем? Этого ни он не знал, ни кто другой подсказать не мог.

В Санькином билете был определен конечный пункт путешествия по «железке», название которого ему ничего не говорило: Серовск. В расписании, которое Петр внимательно изучил, там значилась сорокаминутная стоянка поезда, подразумевающая, что в составе меняют тепловоз, а значит, и станция немалая, видимо, узловая, из чего следовало... Да ничего из этого не следовало! Потому что Петру было совершенно безразлично, куда и зачем он едет. Он плыл по течению жизни, брошенный в ее стремнину старым чеченцем, хладнокровно ожидая, куда оно вынесет.

Чем станет на его пути Серовск — тихой заводью, кладбищем затонувших кораблей, а может, очередной отметкой на карте, отмелью, как недавний скверик с бюстом поэта? Волна выбросит на песок да тут же и подхватит, понесет дальше... А может, песок тот зыбучим окажется, засосет по грудь, по горло, с головой утянет? Время покажет!

Деньги, что Серега при прощании ему в нагрудный карман засунул «от щедрот своих», Петр пересчитал и аккуратно переложил во внутренний. Триста пятьдесят рублей, немного, но при его безденежье протянуть с десяток дней хватит. Он не стал брать постель, на что проводник презрительно скривился и предупредил строго, чтобы пассажир не вздумал спать на голом матраце, а ехать-то две ночи. Но зря деньги тратить на пустое не хотелось. И сидя подремать можно, да и стол развернуть и уложить в полку полумягкую, а вместо подушки ботинки, прикрытые все тем же пакетом пластиковым, под голову подсунуть — и спи спокойно, дорогой товарищ.

Он без особых затруднений вспомнил, что такое денежные знаки и зачем они нужны. А главное — врубился, что денег всегда мало и их надо беречь. И совсем по теме подслушал шутку в разговоре попутчиков, как старый и мудрый еврей сказал, что денег много не бывает, а бывает много камней в почках и бедных родственников у жены. С камнями в почках и женой у него проблем не возникало — их просто не было, а вот дензнаки Петр экономил как мог.