Александр Полюхов - Афганский исход. КГБ против Масуда

— Он тебя тащит в Афганистан?

— Нет, это — миссия «ШП». Хотя Алехин помогает.

— Русский поедет с тобой? — уточнил отец.

— Вероятно, нет.

— На парня можно положиться. Обязательно возьми его с собой — кто знает, как там сложится.

— Неплохая мысль, отец!

Пройдя к себе в комнату, Уве набрал номер Ритвы.

— Не спишь?

— Жду капитана из плавания. Как прокатились?

— Приезжай — расскажу. Зубную щетку не забудь.

— Уже еду, любимый.

19 сентября

Алехину опять снился кошмар. Будто находится внутри торпедного аппарата подлодки и готовится к выходу с аквалангом на вражеское побережье. Вот-вот начнется Третья мировая война, и спецназ КГБ перебрасывается в Западную Европу, чтобы уничтожать командные бункеры, ракетные позиции, аэродромы. В металлической трубе, похожей на гроб, у Матвея начался приступ боязни замкнутого пространства, но вот внешний люк открылся, хлынула холодная морская вода.

На сей раз спящий отслеживал предутренний бред и наблюдал за происходящим. Проснувшись, мозг выдал отчет: да, вчера нырял под днище яхты, да, ранее проходил подготовку в отряде «Вымпел» и готовился к действиям в угрожаемый период, но сейчас ты в теплой постели, а вокруг мирный город. Тем не менее, спокойствие не приходило — жуть вторично напала ночью, испытывая его психику. Особого стресса тоже не ощущалось: необычное задание по-спортивному бодрило.

Ветер с Северной Атлантики нагнал дождевые тучи. С учетом погоды стокгольмцы предпочли личный, а не общественный транспорт. Поэтому Степа недоуменно воспринял предложение отца воспользоваться автобусом, но заметил отсутствие «вольво» и промолчал. Хотя мальчик не знал о тайной профессии отца, он давно усвоил, что папины поступки имеют веские причины. И действительно, разведчик решил начать утро с легкой проверки.

Выходя на остановке возле совпосольства, оперработник заметил молодого человека, который вроде бы ожидал автобус, но не сел в него. Ранее тот же мужчина стоял возле газетного киоска на площади Эссинге, когда Алехины садились на 56-й маршрут. Тогда он также не вошел в автобус. Значит, сюда добрался на автомобиле, следуя за разведчиком.

Алехин сразу обрадовал начальника, чтобы тут же огорчить.

— Захар Сергеевич, есть прогресс.

— Хорошо. Есть, конечно, «но»?

— Чувствую интерес местных спецслужб, хотя ошибок не допускал. Помоги.

— Чем?

— Посмотри по нашим учетам и провентилируй у «соседей», нет ли сведений на Ларса Торквиста — 30 лет, инспектор полиции, похоже, из СЭПО, а также на Ритву Нурми — 22 года, числится корреспондентом финского холдинга, знает русский язык.

— Сведения на Торквиста собирает Петров, пока ничего существенного. Пойду, пошепчусь с резидентом Главного разведывательного управления Генштаба.

Пока оперработник писал шифровку, вернулся возбужденный шеф.

— Девка работает в МУСТ. Окончила школу военных переводчиков, служила в армейском радиоперехвате. Засветилась в Прибалтике в качестве журналистки. В ходе поездки этой весной интересовалась центром подготовки плавсостава атомных подлодок в Палдиски и станцией раннего предупреждения о ракетном нападении в Скрунде.

— Расклад проясняется. Чудесно.

— Чему радуешься?

— Знание — сила. А раз мы сильные, прикинемся слабыми. Они меня держат за дурачка. Прекрасно, я им подыграю.

«Тов. Симонову.

1. Провел две встречи с «Цельсием». Объект принял предложение, добивается поддержки со стороны МИД Швеции, готовит план миссии на два грузовика. Для ускорения доставки груза пришлось пообещать транспортировку из Москвы нашим военным самолетом. У объекта возник вопрос о нашем реальном интересе. Рассуждения о «гуманитарных целях» пришлось дополнить просьбой передать «Гаишнику» послания советского руководства. Прошу уточнить конкретное задание для «Цельсия».

2. Нападение иранцев имело криминальный характер. Связи с операцией не выявлено. Уточняю ситуацию.

3. Фиксирую интерес местных спецслужб: сотрудника МУСТ (по данным «соседей») «Н» и сотрудника СЭПО (обоснованное предположение) «Т». Сведения о них направляю отдельно. Прошу проверить через Ваши возможности.

Григ».

Нурми рассталась с Уве в отличном настроении. Любовник сам позвонил вечером, пригласил к себе. Ночь провели волшебную, завтрак напоминал трогательное свидание подростков. Что-то изменилось за последние дни, словно чувства обострились и нежность проснулась. Любовник щебетал о пикнике с Алехиным и приключениях с якорем. Русский произвел на него сильное впечатление. Однако Стурстен оставался реалистом относительно планируемой экспедиции, хотя и сильно увлекся проектом.