Александр Север - КГБ против ОУН. Убийство Бандеры

19 августа 1961 года председатель КГБ Украинской ССР Виталий Никитченко получил адресованную ему лично шифротелеграмму за подписью первого заместителя начальника ПГУ (Первое главное управление — внешняя разведка) КГБ СССР Федора Мортина. Сама шифротелеграмма была уничтожена, зато сохранилась справка, где было пересказано содержание данного документа:

«Сообщено, что 12.8.1961 года из демократического сектора города Берлин исчез агент “ТАРАС”.

Предложено в связи с этим обеспечить агентурным наблюдением его родственников, проживающих в республике и поставить на “ПК” всю их переписку…».

Справедливости ради отметим, что и до этого распоряжения московского начальства украинские чекисты присматривали за родителями и сестрами «Тараса», да мероприятия «ПК» (перлюстрация корреспонденции») так же регулярно проводили. Одна из причин резко возросшего интереса сотрудников центрального аппарата к родственникам пропавшего агента — предположение о том, что он может там объявится. Возможно, что кому-то такая мысль покажется страной (высока вероятность, что он сбежал на Запад), но в Москве так не считали.

Сам «Тарас» во время нахождения на территории ГДР находился под наблюдением чекистов. На конспиративной квартире, где он проживал, была организована прослушка. Более того, «слухачи» зафиксировали намеренье агента уйти на Запад, как полагается, запротоколировали это и доложили начальству. Правда, руководство замешкалось с реакцией на это сообщение. В результате карьеры многих сотрудников разведки были погублены. А вот «слухачам» повезло — продолжили службу в КГБ, они все сделали правильно.

«Наряду с этим предложено на основании имеющихся в делах материалов на агента подготовить хорошо аргументированный материал, который мог бы его компрометировать как оуновского бандита бежавшего от советского правосудия и используемого иноразведкой в своих подрывных целях. Предполагается использовать этот документ в том случае, если “ТАРАС” начнет выступать с какими-нибудь антисоветскими заявлениями.

Указано на необходимость проведения всех мероприятий по делу “ТАРАСА” с соблюдением самой строгой конспирации».

Реализовать это указание Москвы украинским чекистам было относительно легко. Ведь еще в 1948 году студент первого курса физико-математического факультета Львовского педагогического института Богдан Сташинский начал активно участвовать в деятельности молодежной организации западноукраинских националистов, да и обе его сестры были связаны с местным бандподпольем (а по-другому нельзя называть то, чем занимались борцы «За незалежность Украины»). И до момента его вербовки чекистами в апреле 1950 года на «Тараса» было накоплено достаточно компромата. А после вербовки он еще до лета 1952 года участвовал в различных операциях, направленных против бандеровцев. И по этому периоду жизни перебежчика можно было что-то подобрать, характеризующего его «как оуновского бандита, сбежавшего от советского правосудия».

Вот только на Лубянке в Москве и на Владимирской улице в Киеве (место нахождения штаб-квартиры КГБ УССР) еще не знали, что все попытки КГБ скомпрометировать ушедшего на Запад агента органов советской госбезопасности будут обречены на провал. Ведь Богдан Сташинский («Олег», «Тарас») сообщил полиции ФРГ о том, что именно он в Мюнхене по приказу Москвы ликвидировал двух лидеров ОУН — Льва Ребета (октябрь 1957 года) и Степана Бандеру (октябрь 1959 года). Тем самым опровергнув официальную версию местной полиции о том, что причина обоих смертей была некриминального характера.

«Хорошо аргументированный материал» на агента «Тараса» сотрудники КГБ УССР подготовили только к 9 сентября 1961 года. Правда, этот документ оказался невостребованным. Противник нанес упреждающий удар. По действующему тогда уголовному законодательству ФРГ «Тарасу» грозило пожизненное заключение. Но судья признал убийцу всего лишь «сообщником или исполнителем чужой воли», а главными виновными были объявлены председатели КГБ Иван Серов (занимал этот пост с марта 1954 года по декабрь 1958 года) и Александр Шелепин (с декабря 1958 года по ноябрь 1961 года). Благодаря чему Богдан Сташинский в 1962 году был приговорен лишь к 8 годам тюремного заключения. Для судопроизводства ФРГ такое решение было необычным. Несмотря на это, Верховный суд страны оставил приговор в силе.