Александр Полюхов - Афганский исход. КГБ против Масуда

— Туда зашла американка и обменялась фотокамерами со шведкой. Бросила несколько фраз, и они разошлись. Слова услышать не удалось.

— Разумеется. Было бы невероятной удачей.

— Потом американка грубо оторвалась от НН в метро, но не беда — бригадир уверен, что ранее доводилось за ней следить и что опознает по фотоальбому оперативников резидентур ЦРУ и РУМО. Шведка вернулась в отель, выпила в баре и спряталась в номере.

— Свяжись с майором Ждановым из ОТО, чтобы во время завтрака Нурми он осмотрел ее фотоаппарат, если тот останется в номере. Ты хорошо поработал, благодарю.

— Я не причем, наружка красиво действовала. Было весьма поучительно.

— Что «влюбленные»?

— Музеи Кремля, Ленинские горы, кафе, старые станции метро — обычная обзорная экскурсия.

— Объятия, поцелуи?

— Ничего такого не сообщали. В общем гуляют. Но у меня есть новость из другой области. Неприятная. Даже не знаю, стоит ли за столом рассказывать.

— Давай выйдем на воздух, провожу тебя до машины.

Во дворе потрясенный Алехин слушал, что Чудову удалось выяснить о Байкальске-4. Мир Матвея перевернулся. Предстояло осмыслить его новое устройство. Приказав Игорю молчать про «гарантию орлов», подвел к автомобилю.

— Узнай, где швед и Пальчевская находятся.

— Они возвращаются в гостиницу, — поступил радиодоклад. — Вероятно, собираются ужинать.

— Пулей в гостиницу, увидишь их в холле или в ресторане, подойди и полюбезничай с Варварой. С объектом не знакомься, забирай девушку и сразу уходи. До этого сними НН.

— Почему план меняется?

— Потом объясню. Торопись.

Машина резко стартовала. «Хрен шведу, а не наша красавица, — решил Матвей. — Цель достигнута — клин между Уве и Ритвой вбит. Жертвовать возможным счастьем русской пары ради того, чтобы заразить афганцев чумой? — Никогда!»

В субботний вечер московский ресторан обычно забит полностью, особенно такой, как «Огни Москвы». Уве и Варваре повезло: постояльцев гостиницы пускали без очереди. Игорю пришлось прорываться внутрь, используя служебное удостоверение и наглость. На закате «развитого социализма» чекисты уже не пользовались авторитетом.

Швейцар грубил и не пускал, но оперработник в толкучке у дверей нанес ему скрытый и болезненный удар каблуком по голеностопу. Запричитав над пострадавшим, Чудов нагнулся к его уху и тихо, но убедительно пообещал серьезно покалечить после окончания смены. Прямой и неофициальный подход, в сочетании с серьезными «корочками», дал нужный результат. Приятно «поболтать» с девушкой и двинуть в процессе швейцару, торгующему доступом в зал. Приказ товарища Грига должен быть выполнен.

Игорь подошел к столу, когда пара заказывала еду.

— Добрый вечер, Варя! Рад вас вновь встретить!

— Здравствуйте, Игорь. Куда же вы делись? Обещали позвонить.

— Вот, решил, что лучше зайти. Телефон — вещь неодушевленная.

— Я тут со шведским гостем Алехина, зовут Уве. Могу представить.

— Не стоит. Мне без разницы, как его зовут, а ему — как меня. Мы оба здесь из-за вас, Варвара.

— Зачем вы так?

— Матвей Александрович просил вас быстрее заканчивать ужин. Я подожду и отвезу вас домой.

— Матвей Александрович? Хорошо, я не долго.

Очарование дня, проведенного со шведом, растаяло в минуту. Пальчевская, которой казалась, что небеса так близко, и которая уже по-женски мечтала о дальнейшем общении со Стурстеном, спустилась на землю. Интересный иностранец — привлекательно и романтично, мужественный русский — волнующе и осязаемо. Игорь — реальный мужчиной: так подойти и развернуть ситуацию дюжиной слов! Что-то его тесно связывало с Алехиным, конечно, не те глупые птицы, о которых двое говорили по телефону. Или то был разговор совсем о другом, просто экивоками? «Игорь — тоже шпион, — подсказала интуиция. — Ведь в редакции намекали, что Алехин из разведки». Курс акций Чудова резко пошел вверх. Варвара едва высидела остаток ужина и после окончания моментально испарилась из отеля.

Стурстен был очарован спутницей и провел лучшую экскурсию в жизни. Прелести журналистки застилали глаза и, мало что из сокровищ Кремля, осталось в памяти. Пожалуй, только Царь-колокол и Царь-пушка поразили размерами и непрактичностью. Остальное спряталось куда-то глубоко, оставив на поверхности только красавицу рядом. Мужчина чувствовал, что и она неравнодушна, и начал строить планы на вечер. Медленное любовное сближение продолжалось на уровне взглядов, движений, реплик, смеха. Вечная игра полов затягивала, и оба участника следовали ее канонам. Сформировавшаяся веками драматургия выстраивала пьесу для чувств и ума.