* * *
Получив обратно сразу двух своих бойцов целыми и невредимыми, Вадим наконец-то смог выделить отчаянно нужные стволы в головное и тыловое охранение. Если бы у него было ещё хотя бы несколько людей, хотя бы еще пара… В таком жутком, почти безнадёжном цейтноте он не бывал очень и очень давно. Да, студенты пока держатся выше всяких похвал, но по всем признакам сдавать они начнут уже вот-вот, и тогда выбора не останется совсем. Без студентов он выскочил бы из села напрямик, отослав снайпера с прикрывающим стрелком не на отвлечение нохчей, а вперёд – перехватить седловину, по которой можно быстро уйти через холм, а уж там – у кого ноги длиннее. Но с десятью сопляками такой номер не пройдёт, через пятнадцать минут их обтекут с флангов и задавят огнём. Прижмут к земле, подтянут хотя бы пару единиц тяжёлого оружия – и всё, конец. Выживших не будет.
До ставшего после поворота ситуации точкой невозвращения Т-образного перекрёстка, отмеченного каким-то деревянным сараем, оставалось несколько сотен метров. Перед каждой операцией всеми ими наизусть заучивались карты любой степени достоверности и давности из покрывающих будущий участок работы и его окрестности. Удачно сложившееся сочетание случайно обнаруженной туристической карты ещё советских времён и вовремя проведённой аэрофотосъёмки позволило разработать хороший вариант маршрута отхода – в сторону, прямо противоположную той, откуда они пришли. Причем маршрут, придуманный независимо от «проводника» и не завязанный на него – что еще вчера тоже считалось немаловажным.
Теперь же опустевшая шашлычная, к которой когда-то стремились оголодавшие туристы, была важна для них и как репер, и как символ – очередная, которая уже по счёту на пути, точка отсчёта. Если их догонят или хотя бы просто начнут доставать огнём, то надо будет возвращаться в стоящий прямо наискосок от бывшей шашлычной крайний дом села, судя по всему, кирпичный – этого по результатам фотосъёмки определить не удалось, но он был слишком высок для саманно-глиняного. Дом должен был оказаться крепким, а кроме того, выходил окнами сразу на две дороги. В нём можно какое-то время продержаться с лучшими шансами, чем в том доме, откуда они ушли. А пока есть работающее радио, из него можно навести на проклятый гадюшник бомбово-штурмовой удар. Если повезёт. Если три раза поклявшееся офицерской честью московское начальство не продаст их в очередной раз – то ли немедленно после их ухода, то ли в самый последний момент решив, что риск услышать от Президента и оккупировавших страну своры либерастов слова о «недопустимости обострения» и «немыслимости прямого применения военной силы против собственного народа» будет гораздо важнее, чем гибель какой-то там группы спецразведки и каких-то там студентов…
Есть и второй вариант. Если они успевают проскочить перекрёсток, то ещё метров через пятьсот выбираются за недлинный, но крутой отрог холма, который будет трудно обойти сверху, и за которым их будет ещё труднее взять в лоб, не рискуя положить половину бойцов села. Там можно будет попытаться уцелеть. Если морская пехота, уже который час бегущая к ним через холмы, не опоздает, или опоздает ненамного, то их шансы резко повысятся. В рейд из состава ДШБ вышли почти тридцать человек. Сколько нужно оставить для охраны и эвакуации вынутого из села «бобра», о ценности которого моряки понятия не имеют, придется решать их командиру – но этого человека Вадим знал, и его решения вполне мог предугадать. Майор-разведчик, при всех его профессиональных недостатках, был настоящим русским солдатом, во всех лучших смыслах этого избитого и затасканного до потёртостей выражения. Умелый, надёжный, с нюхом сыскной овчарки и с руками по локоть в крови тех, кто становился на пути его подразделения. Если он сумеет привести им на помощь десять или даже двенадцать своих солдат – группа выкарабкается. Или хотя бы кто-то из нее. Хотя бы до следующего раза. Или пусть хотя бы уцелеют пацаны с несчастными девчонками. Хоть кто-то. Пожалуйста…
Следуя за вырвавшимся вперёд дозорным, группа из полутора десятков человек проломилась через жидкий осинник и ворвалась в русло ручья, петляющего в тени деревьев. Разбрызгивая воду и на ходу черпая ее ладонями, они промчались по ручью всего метров двадцать, потом он начинал делать такую крутую петлю, что нужно было выбираться на другой берег.
– Подождите!
Ира с девчонкой наконец-то упали, обе вместе. От топота бегущих ног и плеска воды шум стоял как в тоннеле метро, но их услышали и подхватили – и бегущие следом, и вернувшиеся.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу