Сергей Анисимов - Дойти и рассказать

Сорвав всё это с мертвого тела, и отскочив от звука снова прозвучавшей за забором раскатистой автоматной очереди под прикрытие ближайшего сарая, Николай первым делом напялил на себя подсумок, и скинув ножны со штык-ножа, принялся прилаживать его к автомату. К счастью, тот был обычным в этих краях старым АК – штык на таком, в отличие от его более современного и «состоящего на вооружении» потомка, смотрится вполне прилично. С соответствующим звуком «Щёлк» штык встал на место, и только после этого по-прежнему обливающийся пропитанным вонью по́том Николай проверил, отомкнув, магазин магазин – тот был полон. Пристегнув его обратно, дослав патрон и посмотрев на положение предохранителя, он выглянул за угол сарая – и побежал вдоль его длинной стенки, надеясь найти хоть кого-нибудь, кто скажет, что надо делать, и рядом с кем не будет так страшно.

За следующим сараем (по всем признакам, курятником) таковых обнаружилось сразу двое, причём самых лучших – «Гиви» и «Трюмо», всегда внушавших своим видом уверенность и надежду на то, что всё закончится так, как они захотят. Командир «москвичей», нагнувшийся над чем-то, мгновенно развернулся на выбежавшего Николая в полуприседе, уставив на него из под локтя автоматный ствол, и тут же отвернулся обратно.

Всё теоретическое военное образование недавнего студента ограничивалось усечённым курсом НВП в школе, вполне серьёзно преподававшейся организацией и тактикой медслужбы ВМФ в Университете – и тем, чему успели научить его оба деда, прошедших три войны на двоих. Николай не понимал, почему спецназовцы в данную секунду не сидят, к примеру, на заборе, стреляя по тому, кто продолжает непонятно куда постреливать там, снаружи. Через секунду он понял, что «Гиви» говорит не просто себе под нос, а в выносную гарнитуру рации, а ещё через секунду осознал, что только что видел, как тот ломился вниз по склону, и удивился так, что это перебило даже страх. То ли он обознался в сумерках, то ли «москвич» умел перемещаться с такой скоростью, что даже сравнение ей трудно оказалось подыскать. Скорее всего обознался, конечно.

«Гиви» закончил наговаривать что-то своё в микрофон, и после серии неуловимо быстрых движений над ящиком рации, та перекочевала с земли на спину радиста.

– Ты что, Сапковского начитался? Зачем тебе штык?

Бросив короткий взгляд на автомат в руках Николая, «Гиви» не то, чтобы разозлился, спросил довольно грубо, уже начиная движение в сторону дома и устраивая своё собственное оружие поудобнее. Двигался он быстро – но, во всяком случае, не сорвался с места.

– Как выяснилось, стреляю плохо, – ответил Николай, уже на ходу пристраиваясь за спецназовцами и твердо решив не отставать. – А штык – он и в Африке штык, этому меня хотя бы как-то учили…

Казалось, что ответ его никому уже не был нужен, потому что оба спецназовца, вообще прекратив обращать на него какое-либо внимание, обменялись парой непонятых слов и, резко ускорив движение, броском пересекли открытое в сторону забора со стороны села пространство между задней стеной дома и очередным сараем. Николай, до которого не дошла произнесённая Вадимом уже про себя фраза о том, что удлиняющий оружие и цепляющийся за всё подряд штык может только мешать, последовал за ними, отстав лишь на секунду.

Ребята уже бежали назад, к дому – в порядке, обратном тому, какой имели при выходе из него несколько минут назад. Не нужно было быть умелым физиономистом, чтобы понять, что они крайне напуганы – освещения для этого уже вполне хватало.

– В дом! – скомандовал набежавшему на него спецназовцу «Гиви», и тот, развернувшись, начал организовывать остальных – так индюшка собирает свой выводок. Не так уж их много и было, всего девять человек, да и держались они по двое и по трое, так что много времени это не заняло. Через несколько секунд двор уже опустел, только на веранде слышался топот ног. Такой же топот уже раздавался везде вокруг – слева, справа и спереди, перемежаемый квохтаньем напуганных выстрелами и суматохой кур и шумом уже множества голосов там, за забором. Снизу, где остался Сергей, больше не стреляли, и Николай не знал, что об этом думать, хорошо это, или плохо.

Собственно, внизу у реки стрелять сейчас было больше не в кого. Четвёрка вооруженных автоматами сообразительных мужчин, пытавшаяся пройти по тому же оврагу, что и группа, дабы перекрыть ей путь отступления, наткнулась на точный и беспощадный огонь с просто смешной для снайпера дистанции – и полегла вся. Вадим с самого начала винил себя за то, что дом не удалось взять без шума, что привело к осложняющейся на глазах ситуации, но как раз в этом он был неправ. На самом деле в этот раз группу засекли ещё на подходе, и только то, что её цель невозможно было определить, плюс быстрота и решительность проведённого в доме захвата, не позволили местному отряду самообороны организовать засаду по всем правилам. Но, во всяком случае, способные держать оружие селяне начали с разных сторон стекаться в сторону весьма теперь точно определённого микромаршрута движения группы уже через минуты после того, как за забором одного из домов послышались выстрелы, а потом и женские крики. То, что именно в этом доме содержались давно признанные законной собственностью села русские строители, знали почти все, и явное стремление какой-то отмороженной команды бойцов федеральной армии их оттуда добыть было встречено с искренним возмущением.