Валерий Горшков - Кобра

– Такими словами даже самые развратные мужики всуе не бросаются, – укоризненно покачала головой Зайка и запустила обе руки в мои волосы. – Значит, ты говоришь правду. Ну, ладно! – она кивнула. – Все, что было с нами раньше, – не считается. Глупо упрекать человека за его прошлое, если он устраивает тебя таким, каков он есть в данный момент. Надеюсь, это именно про нас с тобой, милый.

Я предпочел вместо ответа ограничиться примирительной улыбкой. Катя мне действительно очень нравилась. Наверно – как ни одна женщина до сих пор. Но нас – хотелось в это верить – ждало тяжелое испытание Большими Деньгами. И не всем по силам пройти его с достоинством. Даже самые длительные и крепкие союзы между мужчиной и женщиной очень часто рушатся именно из-за шкурных вопросов. Так что с пылкими признаниями я пока не торопился.

– В общем так, Кент, – приняв мою улыбку за ответ «да», подвела черту под темой Зайка. – С сегодняшнего дня мы с тобой начинаем новую жизнь. С чистого листа. И – никакой ревности к прошлым любовникам. О'кей?!

– Всегда готов. – Я, как бывший пионер, поднял согнутую в локте правую руку и отдал салют.

Реакция со стороны Катюхи последовала незамедлительно:

– Тогда завари мне быстренько свой хваленый зеленый чай с лепестками жасмина. Все уши про него прожужжал! А я пока на секундочку-другую заскочу в душ… – ее хитрые зеленые глазищи влажно блеснули, – …и буду ждать тебя. В спальне.

…Не знаю, как для Кати, но для меня следующие две недели пролетели как одно мгновение. За эти тринадцать дней мы расставались друг с другом всего дважды: когда моя неутомимая во всех отношениях малышка уезжала навестить находящихся в разводе маму и отца, по стечению обстоятельств живущих почти рядом – вблизи от Театральной площади. Все остальное время – от восхода до восхода – мы наслаждались обществом друг друга, по молчаливому согласию стараясь в оставшиеся до ограбления курьера дни взять от жизни все, без остатка. Мы с такой невероятной жадностью предавались сексу и глотали впечатления от окружающего мира, словно были приговоренными к смерти преступниками, которым сообщили точную дату расстрела и выпустили на волю, чтобы вдоволь оттянуться напоследок! В некоторые моменты эта бешеная гонка за адреналином напоминала мне мой первый выезд за границу СССР, случившийся еще в конце девяностого года. Туристический паром «Викинг Лайн» доставил меня в составе группы советских туристов, состоящей в основном из уже открыто кричащих о независимости эстонцев, из Таллинна в Стокгольм. По шведским законам иностранцы из «неблагонадежных» государств имели право находиться в стране без визы ровно сутки, предварительно, в нарушение всех международных конвенций, сдав паспорт на хранение пограничникам и дав расписку об официальном отказе просить в благополучной желто-синей «Тре Крунор» политического и всех прочих возможны видов убежищ. Куковать на чужбине без знания языка, без документов, в качестве нелегала – на этот безрассудный поступок решались очень и очень немногие смельчаки и авантюристы… Однако наше пребывание в «стране развитого капитализма» вообще было сжато до неприличных восьми часов – причаливший утром паром этим же вечером отплывал обратно!.. Короче, за этот крохотный для полноценного «глотка свободы» отрезок времени я тогда умудрился не только купить пятнадцать килограммов шмоточного и обувного ширпотреба, пять коробок с дефицитной, несмотря на запредельную цену, японской аудиовидеотехникой, но и доставить все это на корабль, прогуляться с фотоаппаратом по старой части города, пообедать в пивном пабе, заглянуть в музей истории викингов и даже в компании с еще двумя эстонцами смотаться на рейсовом автобусе в расположенный за городом, на территории бывшего военного аэродрома, самый огромный в Швеции магазин подержанных автомобилей и купить там кое-какие совершенно недоступные в Питере визуальные примочки для подаренного отцом после возвращения с флота «москвича». Всю обратную дорогу до Таллинна я, измотанный до предела, но невероятно счастливый, спал в каюте. А потом, без проблем загнав фарцовщикам половину трофеев и получив умопомрачительный навар, еще целый год жил, как Крез.

То же самое непрерывное «галопом по Европам», но только на этот раз продолжительностью в две недели, происходило у нас с Катюхой. Ее бурная фантазия и неуемный темперамент, казалось, не имеют границ. Предложения, как именно с максимальной эффективностью и кайфом провести следующие сутки, сыпались словно из рога изобилия. Их абсолютное большинство – кроме разве что секса – требовало финансовой подпитки, порой – весьма внушительной. Впрочем, что значили несколько тысяч долларов по сравнению с тем богатством, путь к которому, как казалось, уже был выложен перед нами ковром из розовых лепестков? Спустя три дня после возвращения из Риги я при помощи опытного посредника за весьма приличную сумму продал красавец «БМВ» и купил напрочь укатанный, но кое-как приведенный в порядок жигуль-«копейку». Тачка была необходима нам с Катюхой для короткого автопробега по маршруту Санкт-Петербург – Псков и обратно. Туда должна была приехать за мной сама малышка, назад же предполагалось возвращаться вдвоем, с тяжелым кейсом, набитым баксами. ВАЗ держался вполне сносно для своих пенсионных двадцати лет, но было очевидным, что жить ему оставалось недолго. В любой момент могли сдохнуть движок или ходовая. Поездив на таратайке пару дней, я принял решение поставить жигуль на платную стоянку, где он будет спокойно дожидаться своего – и нашего – звездного часа, когда Катя сядет за руль и погонит машину в Псков.