Леонид Влодавец - Таран

Очень некстати Таран вдруг вспомнил то, что говорила Надя Веретенникова. А вдруг он и впрямь что-то перепутал? Вдруг Даша действительно приехала вчера или даже позавчера? И он, вместо того чтоб встречать ее, занимался своими делами?! Ужас! Она же ему этого никогда не простит!

У Юрки от этих мыслей аж уши загорелись и одновременно мороз по коже прошел. Сердце застучало! Он впился глазами в проем вагонной двери, из которого один за другим спускались на перрон пассажиры и попадали в объятия встречающих. С каждой секундой надежды оставалось все меньше и меньше… Юрку уже почти трясло. Ситуация, которую любой нормальный человек воспринял бы как досадную, но не более того, в представлении Тарана разрослась до трагической, даже катастрофической. Неужели перепугал?! Неужели Надька не обозналась?! Да как же он жить-то будет, япона мать?!

И вот, когда Юрке показалось, что поток пассажиров иссяк, что он действительно перепугал и вся жизнь дала какую-то страшную трещину, в проеме вагонной двери возникла Даша…

Великолепная, ослепительная, неподражаемая, единственная! В белом брючном костюмчике, в розовой блузке, с трепещущими на ветру золотистыми волосами С черной сумочкой на ремешке и пластиковым пакетом в черную полоску с силуэтом дамы в шляпе с пером и надписью «Marianna». И в солнцезащитных очках, которые придавали ей некую особую таинственность. Но Юрке эти очки вовсе не помешали ее сразу же узнать! Она! Дашенька! Милая!

Солнце словно бы засияло ярче и стало греть теплее. Таран мигом избавился и от жара стыда, и от озноба, и от нервного сердцебиения. Приехала! Ни черта он не перепутал, а Надька Веретенникова пусть к окулисту обращается, если ни хрена не видит, или к психиатру, если глюками страдает!

Он подскочил к вагонной подножке как раз в тот момент, когда Даша сошла на перрон.

— Здравствуй, Дашенька! — это все, что он мог сказать, протягивая букет.

— Здравствуй… — произнесла она, принимая букет. — Какие прелестные розы! Ты меня так порадовал, Юрочка…

И она сама первая мягко обняла Тарана за плечи, туго обтянутые линялой майкой, приподнялась на цыпочки и поцеловала в губы. Юрка почувствовал, что его опять в дрожь бросает, но уже совсем в другую, невыразимо-сладкую. Ему захотелось порывисто, сильно обнять ее, прижать к себе, но разве мог он позволить себе причинить этому хрупкому существу хоть маленькое неудобство? И Таран, чьи кулаки запросто отправляли в нокаут крепких мужиков и сворачивали челюсти, так невесомо-нежно положил руки на талию Даши, будто была она не из плоти и крови, а из хрусталя или фарфора толщиной с яичную скорлупу. И с восхищением вдыхал тонкий аромат, в котором смешались французские духи, американский шампунь и еще что-то косметическое.

— Ну, пойдем! — Даша порадовала Юрку теплой улыбочкой, заметив, что проводница смотрит на них с легкой усмешкой. — Я тебя под ручку возьму, если ты не против…

Господи! Ему бы — да еще быть против такого! Когда теплая, очень нежная ладошка Даши легонько ухватила его за руку повыше локтя, загорелого и поцарапанного, Таран чуть не сомлел от счастья. Конечно, он принял из рук Даши ее пакет, хотя то, что в нем лежало, и килограмма не весило. Но разве мог он позволить этому неземному существу нести такую тяжесть?!

Пока шли, Таран рассказывал Даше о том, как сдавал экзамены за среднюю школу, как прошел выпускной вечер, как он устраивался на работу в «Атлет». Даша скромненько улыбалась и кивала, хотя, наверное, ей далеко не все было интересно слушать.

Юрка решил шикануть и потратить пятнадцать рублей на частника, чтоб доехать до дому. Частника долго искать не пришлось, они сами набежали. Таран, малость поважничав, выбрал самую свежую по виду «девятку», открыл перед Дашей заднюю дверцу, пропустил ее в машину, а затем сам уселся.

Бомбила, немолодой мужичок, в бейсболке поверх седины, порадовался:

— Галантный кавалер у вас, девушка! Приятно смотреть, когда так за дамой ухаживают…

— Да, — отозвалась Даша, — он у меня такой. Настоящий рыцарь!

Юрка иронии не услышал. Он услышал только слово «у меня». Которое прозвучало, как ему показалось, с гордостью. И это еще больше возвысило его в своих глазах.

В машине заговорила Даша. Она рассказывала о том, что закончила свою студию, что ей сделали несколько интересных предложений насчет будущей работы в Москве, но она хотела бы для начала выяснить, нет ли каких-то перспектив здесь, в родном городе, допустим в облдрамтеатре, потому что не хочется оставлять родителей одних, они и так по ней соскучились…