Леонид Влодавец - Афганский кегельбан

— Как и в некоторых других странах, — заметил Баринов. — Даже в тех, что числятся цивилизованными. Но дело не в этом. Я ведь хотел его взять не ради этого диска. Ноу-хау действительно у нас. Мы уже придумали схему, как и кому заказывать комплектующие, не вызывая особых подозрений, возможно, еще до зимы сумеем собрать несколько экземпляров и оснастить ими наши местные контрольные пункты. Так что «Фетиш» у нас будет независимо от того, найдем мы Сорокина или нет. Но мне нужен был сам Сорокин. Живым и здравствующим, а кроме того, работающим на меня. Более того, это я тебе первому и строго конфиденциально сообщаю: мне очень хотелось, чтоб он взял на себя руководство Центром…

— Я, конечно, извиняюсь, Сергей Сергеевич, — произнес Комаров, — но какой в этом резон — не понимаю. Сорокин, согласно анкетным данным, ненамного моложе вас. Ему почти 57, вам — 64. Насчет здоровья, как мне представляется, вы с ним почти в одной категорий. Хотя я, конечно, не медик, но могу догадаться, что у Сорокина не все в порядке с нервами, потому что образ жизни к тому обязывал. А если с нервами нелады, то и еще десяток болезней отыщется.

— Интеллигентный ты человек, Николаич. Я ведь догадываюсь, что на языке у тебя нечто другое вертелось, — усмехнулся профессор. — И хотел ты сказать что-нибудь вроде: «У тебя что, товарищ генерал, крыша поехала? Неужели тебя, у которого покамест прогрессирующего склероза не наблюдалось, пыльным мешком по голове ударили?» Ведь так?

— Вам виднее, что я подумал, — процедил Владимир Николаевич. — Возможно, вы мои мысли несколько огрубили, но воспроизвели близко к их сути. Человек около тридцати лет приблизительно создает даже не учреждение, а целую систему, даже, как любят выражаться журналюги, «империю». Укрепляет ее кадрами, техникой, организует финансирование, создает периферийные организации, зарабатывает очень большие деньги. Находит общий язык с самыми высшими кругами чиновничества, тузами бизнеса, интеллектуалами, военными, «авторитетами», политиками, наконец. Закордонные фирмы организует, чужие правительства на корню покупает. Вкладывает во все это массу денег, интеллекта, нервов, здоровья — добивается невероятных достижений, на многие годы опережающих общемировой уровень, получает почти неограниченную и беспредельную власть… И вот, находясь в совсем еще приличном физическом состоянии, как говорится, в здравом уме и твердой памяти, ни с того ни с сего решает передать всю эту систему человеку, который противодействовал вам по всему миру, который отвечает за гибель нескольких десятков ваших людей, между прочим. Зачем?! Либо я полный тупица, который ваших сверхзадач не может понять, либо, извиняюсь, у вас просто крыша поехала.

— Мудро, — сказал Баринов. — Но неправильно. Конечно, крыша у меня никуда не поехала, но и никакой особо хитрой сверхзадачи я перед собой не ставлю. Просто мне хочется, чтобы Сережа перестал делать глупости, рисковать жизнью и здоровьем, исполняя то, что может сделать какой-нибудь хорошо подготовленный паренек, вроде Вани или Валета. Ну, на худой конец, такой головорез, как Механик или Болт. Мне же надо, чтоб Сорокин занялся тем, в чем он по-настоящему незаменим.

— Не пойдет он на такую интеграцию, — скептически хмыкнул Комаров. — Во-первых, примет это дело за подставу, а во-вторых, он упертый до невозможности. Советский человек! «Коммунисты, вперед!», «Комсомольцы в плен не сдаются!». Чеку разомкнуть, кольцо в зубы — получи, фашист, гранату!

— Это ты, конечно, прав. Но сейчас, я думаю, он немного отрезвеет. Ведь он человек богатый, между прочим. Он своим ребятам в Оклахоме получше платит, чем я, однако в трубу не вылетел. А под этот шухер с самолетами какие-нибудь друзья могут и до него дотянуться. В ФБР тоже не лаптем щи хлебают. Конечно, он там кого-то оплачивает, и все его вояжи проходят незаметно, тем более что ни к каким терактам на территории Штатов он не причастен. Но вот к вращению его денег — присмотрятся. Кому это надо?

— К нашим деньгам тоже могут приглядеться… — заметил Владимир Николаевич.

— Не-а! — убежденно сказал Баринов и пропел на мотив известной песенки «Цыпленок жареный»: — «Они в офшоре, в Карибском море, поди возьми за просто так!»

— Да, — кивнул Комаров. — Только вот если шейх Абу Рустем попадет не туда, куда нужно…

— Верно, — вздохнул профессор, — это ты прав, «наружник»! Когда связь с Болтом?

— Примерно через полчаса. Придет архивированный импульс на полторы секунды. Потом через полчаса дадим ответ.