Александр Афанасьев - Одесса на кону

Ответного огня не было. По местами горящей, а местами дымящей траве я перебежал обратно к нашей «Тойоте». Колесо повреждено, там пулестойкая вставка, по мотору тоже стреляли – но надеюсь, движок работает.

– Садись назад. Дверь не закрывай…

«Тойота», как я уже говорил, была бронирована по четвертому классу, от сорок четвертого «Магнума» – винтовочную пулю она бы не сдержала. На машине, обдирая днище, я подъехал как можно ближе к тому месту, где, по моим предположениям, был снайпер. Времени особо не было – в любой момент кто-то мог вызвать пожарных, или полицию, или и тех и других…

В снайпера я попал дважды, он был без бронезащиты – видимо, чтобы легче передвигаться. На нем был комбез с капюшоном, похожий на те, какие используют антитеррористические силы Европы, но не черного цвета, а в расцветке «варан», это штатный камуфляж украинской армии, продуманный, кстати. Лежки у него не было, он лежал прямо на земле. Снаряга была рядом, он использовал рюкзак как подставку под цевье…

Винтовка лежала рядом. «СВД», но какая! Деревянное, но зачерненное цевье и приклад, сошки «с лапкой», аналогичные армейским. Вместо убогого ПСО на титановом кроне стоит аж «Найтфорс», который стоит втрое дороже винтовки. Вместо обычного пламегаса – стоит то ли глушитель, то ли еще что, короткий, похоже, что-то совмещенное еще и с компенсатором отдачи. Явно спецовская винтовка и явно из АТО. Штатная, но переделанная…

Не обращая внимания на Игоря, я обыскал снайпера. К моему удивлению, нашел телефон… обычно на такое дело с телефоном не идут.

– Помоги…

– …

– Помоги, помоги. Спрячем его.

– Мы оформить должны.

– Кого – его? Ты еще не понял ничего?

Игорь потряс головой, как после пропущенного удара, расставаясь с последними иллюзиями, если они у него еще были.

– А Васыль?

– Тоже похороним. Он против не будет…

Зачем я это сделал? А затем, что официальное расследование всего этого дерьма ничего не даст, сомневающимся – смотри выше, как дело Курченко – Морбида слили в унитаз и нам по шее дали, в профилактических целях. Думаете, если слили в унитаз убийство шести человек, дело психопата-маньяка, это будут расследовать? Скорее наоборот – я уверен, что те, кто за всем этим стоит, смогут получить доступ к данным полицейского расследования. Тем более что по закону мы должны заносить данные в «едыну базу криминальных проваджень». А вот если действовать нелегально, без документального оформления, тогда они занервничают, задергаются. Может, и проявят себя.

У нас был телефон – ниточка, которая может вести дальше. Мы завернули в местный офис «Киевстара» и, предъявив удостоверения, получили распечатку звонков с мобилы, которую я отобрал у снайпера, и распечатку активности его телефона. То есть на каких сотовых вышках проявлялся его телефон. Далеко в подробности углубляться не буду, скажу только то, что телефон, даже выключенный, время от времени посылает сигнал на ближайшую сотовую вышку и там регистрируется. По истории этих сигналов можно установить, где бывал владелец телефона в последнее время. Это называется «детальная распечатка» – вообще ее без санкции судьи делать нельзя, равно как и другие «негласны слидчи дии», но у полиции в Одессе была хорошая репутация, и девушка в офисе «Киевстара» нам ее сделала.

Сейчас мы сидели в машине на Ильфа и Петрова (это такая улица в Одессе есть) и ждали подмогу. В нашей машине негромко играл Вакарчук.

– Надо сообщить, – сказал Игорь.

– Иди, сообщай… – согласился я.

Игорь не ответил.

– Вот что – на будущее тебе. Ты или человек дела, или человек бумаги. Если человек бумаги – то вперед. Живи по этим правилам. Без бумажки мы букашки, гадь на нижнего, смотри в задницу верхним и так далее. Если ты человек дела, то делай дело, а на все остальное – плюй с высокой колокольни. Нам надо выиграть время, если их не найдут, через несколько дней мы сообщим. Но не раньше.

– Накажут?

– А ты как думал? Естественно, накажут. Только заметил я одну вещь за свою жизнь. Тех, кто делает дело, – наказывают, но не увольняют, почти никогда. Потому что, если их уволить – кто дело будет делать?

– …

– Тем и спасаемся.

Зазвонил телефон, Игорь послушал. Я видел, как он бледнеет, прямо на глазах.

– Что?

– Мама звонила. К ней приходили какие-то люди.

Здорово. Чего и следовало ожидать.