Анатолий Гончар - В поисках упавшей ракеты

Как ни удивительно, но подъем в гору дался Семену много легче, чем бег по пустынной местности. Собственно, в какой-то мере этого и следовало ожидать – годы занятий альпинизмом не могли пройти бесследно. Шел Савелов налегке (в самом начале подъема с несчастной миной на лице он передал свой рюкзак ефрейтору Седых), и потому, когда наконец-то поступила команда на отдых, ему не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. Напившись и сунув в рюкзак опустевшую и теперь больше не нужную пластиковую бутылку из-под воды, Семен, нарочито устало переставляя ноги, побрел вспять собственных следов.

– Ты куда? – осведомился у него находившийся в охранении ефрейтор Семенов.

– Да вот надо, – неопределенно ответил Савелов.

– Так что куда-то ходить? Вот три метра отойди и побрызгай, – Семенов показал рукой на ближайшие каменные россыпи.

– Не-е-е, мне по-другому надо, – инженер-конструктор виновато развел руками.

– А-а-а, – ефрейтор понимающе усмехнулся. – Бумажку-то взял?

– Взял, – отозвался всем своим видом показывающий нетерпение Савелов.

– Ну беги, беги, – благодушно подбодрил ефрейтор.

Савелову очень сильно захотелось огрызнуться, типа: «не нукай, не лошадь погоняешь», но он лишь заискивающе улыбнулся и поспешил скрыться за каменными выступами. Едва уйдя из зоны видимости охранения, он распрямился, расправил плечи и легко запрыгал среди каменных нагромождений. Метров через восемьдесят, сразу же за поворотом, начиналась открытая, относительно ровная площадка – оглянувшись через плечо и убедившись, что никто за ним не следит, Семен перешел на бег. Бежалось тяжело, от выброшенного в кровь адреналина мышцы содрогались от дрожи, шумное дыхание, казалось, разносилось на версту вокруг, сердце, в попытке вырваться вперед остального тела, стучало с сумасшедшей скоростью. Двести метров, всего двести метров, двести метров, от которых зависело все. Пойди сейчас за ним кто-нибудь следом, и все столь тщательно продуманные планы рухнут. Он попробовал бежать быстрее, но не смог. Мышцы деревенели, наливались свинцом, Семен вдруг осознал, что с самого начала взял слишком высокий темп – сто метров с такой прытью он бы пробежал с легкостью, а двести… Легкие начали разрываться… Савелов сжал всю волю в кулак, заставляя себя переставлять отяжелевшие ноги с прежней скоростью. Наконец тропа свернула, ушла за скалу. Теперь кто бы ни пошел следом, он бы не смог его увидеть. Но Семен не остановился, лишь перешел на быстрый шаг. Широко открывая рот и шумно дыша, он продолжал уходить все дальше и дальше. Очень хотелось застыть на одном месте и, наклонившись, обессиленно свесить вниз руки, но он сделал по-другому: несколько раз подряд поднял вверх и опустил руки, восстанавливая дыхание. Стало легче. Савелов продолжал безостановочно идти еще минут десять. Наконец остановился, достал из кармана коммуникатор и быстро набрал короткое послание.

«Координаты спецназа… градусов… минут… секунд северной широты… градусов… минут… секунд восточной долготы. – Савелов, не особо церемонясь, забил координаты своей точки стояния. – Прошу эвакуации по координатам… градусов… минут… секунд северной широты… градусов… минут… секунд восточной долготы». – Выбирая площадку, пригодную для посадки вертолета, ему пришлось свериться с услужливо предоставленной навигационной системой картой.

Отправив эсэмэс-сообщение, Савелов задумался и все же, поколебавшись, в нарушение всех инструкций, набрал еще одно, более короткое. Отправил. Затем оба стер. Сунул коммуникатор в карман и начал подниматься вверх. Во рту пересохло, сильно хотелось пить.

«Ничего, ничего, – подбадривал он сам себя, – недолго осталось. Совсем недолго. Немного потерпеть, а там…» – Что именно ждало его ТАМ, Семен мог только домысливать.

Банников спешил – двигался в гору на пределе возможностей. Он уже и не помнил, когда последний раз так сильно выкладывался. Кажется, то было в Чечне. Сейчас, поднимаясь вверх, Вадим едва ли не бежал. Легкие хрипели, пот заливал глаза. Сильно хотелось пить, но вода во фляжке кончилась, а лезть в рюкзак за последней (резервной) бутылкой не было времени. Он и без того чувствовал себя в цейтноте. По его ощущениям, прошло больше часа, как он покинул группу и пустился в погоню за ускользнувшим Савеловым. Савелов… кто он? Жадный до денег предатель? Вражеский шпион? Очередной «диссидент», решивший свалить на Запад в поисках лучшей жизни? Или же обыкновенный, слегка сбрендивший трус, а все эти отправки эсэмэс не что иное, как приснившийся Седых сон? Эти вопросы, задаваемые Банниковым самому себе, вовсе не были праздными. С кем придется столкнуться: с параноиком? с запутавшимся в жизни человеком? или с опытным врагом? Ответа не находилось. Но больше волновало Банникова другое: прошел час, а Савелова впереди как не было, так и нет. И потому Вадима Петровича терзали сомнения: не ошиблись ли они с Немировичем при выборе пути изначально? И если не ошиблись, то не свернул ли конструктор куда-либо по дороге? Где уверенность в том, что он намеревался прийти именно в ту точку, что выбрал Немирович?