Анатолий Гончар - В поисках упавшей ракеты

– Но там горы, – засомневался Петрович, – мы их совершенно не знаем. Где, как пройти, черт его знает. Если нас станут преследовать, оторваться будет трудно. А вертолеты в горах далеко не везде сядут. Возможно, до границы идти придется.

– Преследовать нас? Из-за чего? Из-за кучки металлолома? – Немирович хмыкнул. – Или ты думаешь, духи оскорбятся на наше вторжение в дом? Ладно, хорошо, допустим, оскорбятся, но ведь не настолько же, чтобы терять людей, пустившись в погоню.

– Не знаю, не знаю. Восток – дело тонкое, – протянул Петрович, подумав о том, что до границы расстояние ой-е-ей придется топать и топать. Немирович ничего не ответил, и дальше они шли молча.

В очередной раз, взглянув на экран сканера, Банников предостерегающе поднял руку и остановился.

– Пришли, – шепнул он по-прежнему находившемуся рядом Немировичу. – Предлагаю: всем идти в кишлак ни к чему, группа занимает круговую оборону, а мы берем с собой тройку и работаем дальше. Если что случится, группа нас вытащит.

– Думаешь? – этим словом Немирович не столько усомнился в способности группы вытащить их из неприятностей, сколько выразил свои сомнения по поводу самого предложенного плана.

– Да, думаю, думаю, всему составу группы в кишлаке точно делать нечего, – горячо зашептал Банников и еще более настойчиво потребовал: – действуем, Константинович, действуем. Еще немного – ветер стихнет, и мы будем тут как на ладони.

Немирович согласно кивнул:

– Хорошо, – достал из кармашка разгрузки внутригрупповую радиостанцию, передумав, убрал обратно, повернулся к сидевшему неподалеку Ткаченко, постучал двумя пальцами по погону, вызывая тем самым командира группы. Боец кивнул и повторил жест капитана, передавая команду дальше по растянувшейся вдаль людской цепочке.

Командир группы появился почти сразу, будто только и ждал, когда его позовут.

– Валентин, занимай круговую, – Немирович машинально очертил рукой круг. – Мы с Петровичем и головняком в кишлак.

– А я? Почему не я? – запротестовал против такого решения Иванов. – Я тоже хочу.

– Ты с личным составом, – жестко отрезал Немирович. – Если что-то у нас случится, поможешь. Нет, значит, ничего интересного и не будет. – И показывая, что разговор окончен, повернулся к Банникову: – Петрович, бери людей, двигаем.

Прапорщик кивнул и тихонько окликнул ближайшего из бойцов головной тройки:

– Чьи, – на пальцах показал «Тройка. За мной» и махнул рукой «пошли». После чего снял автомат с предохранителя и, держа оружие на изготовку, поспешил вперед. Те десятки метров, что оставались до ближайшего дувала, он преодолел в считаные секунды. Первой его мыслю было: перебраться через глиняный забор, подставляя друг другу спины, но он тут же отверг данное решение. Если дела пойдут не так гладко, как хотелось, и завяжется перестрелка, покинуть кишлак подобным же образом будет чрезвычайно трудно, если не невозможно. Поэтому прапорщик повернул вправо и пошел вдоль стены, в надежде отыскать в ней проход. Повезло, идти долго не пришлось, вход оказался буквально в десяти шагах. Завернув за угол, Банников сверился со сканером и решительно направился к дому, на который указывала высвечивающаяся на приборе стрелка.

Дальше все пошло по много раз отработанной схеме. Ворвавшись в помещение, Петрович сбил с ног вставшего ему навстречу мужчину и перепугал юркнувшую в смежную комнату женщину. До того прикрывавший прапорщика со спины Немирович метнулся за ней следом. Раздался тоскливый, тут же оборвавшийся вой-вскрик. Пожилой афганец, сбитый Петровичем с ног, попытался подняться, но новый толчок поверг его обратно на пол. Тяжело отдуваясь, из соседнего помещения появился Немирович, тащивший пытавшуюся спрятаться там женщину. Его автомат был заброшен за спину. Правой рукой капитан закрывал женщине рот, а левой, приподняв, прижимал женщину к себе. Она вырывалась и все пыталась лягнуть его пятками.

В комнату ввалились еще двое – Седых и Абрамов.

– Роман, осмотреть все! Быстро! – скомандовал Немирович Абрамову и сразу же переключился на Седых: – Гриша, веревку. Вяжи эту дуру, – он указал на женщину, – она мне всю ладонь искусала. Кляп ей, суке, – и видя, что боец замешкался: – ИПП (индивидуальный перевязочный пакет) в рот ей засунь, и нормально.

Седых прошел вперед и принялся суетливо связывать руки и ноги уже покорно молчавшей и даже не плачущей женщины. Все это время Маулан Сами-уль-Хак лежал на полу, не предпринимая никаких действий, и только выпученными от изумления глазами пялясь на вторгшихся в его дом незнакомцев, огромные очки которых придавали им вид инопланетных пришельцев. Вернулся обошедший все комнаты Абрамов.