Андрей Шульга - Жила Жизни

– Поклянитесь, что после этого выпустите моего дедушку, поклянитесь перед богом.

Не задумываясь, с ухмылкой на лице, испытывая в теле приятную дрожь, Брючков ответил.

– Конечно, клянусь, сладкая моя. Он взял ее груди и буквально простонал. Иди ко мне, все будет хорошо.

Брючков насиловал Машу в извращенной форме до двенадцати часов ночи, периодически заставлаяя ее пить с ним спирт. Наконец, насытившись и осуществив все свои самые поганые мечты в отношении ее, он позвонил по внутреннему телефону в караульное помещение:

– Караулка, это Брючков, кто говорит ? А, старшина Спиридонов, быстро ко мне…

Спиридонов не заставил себя долго ждать, прибежал через пять минут. Брючков сам открыл ему дверь. Маша лежала на своей шубе, совершенно обессиленная, бесстыже раскинув голые ноги. Увидев молодое обнаженное женское тело Спиридонов присвистнул:

– Ничего себе.

Брючков прикрыл за ним дверь.

– Ты только подумай, Спиридонов, пришла сучка пьяная и предлагает себя мне – порядочному чекисту взамен на то, чтобы я выпустил ее деда.

Спиридонов, подыгрывая своему начальнику, досадливо покачал головой, Брючков продолжил :

– Делаю тебе новогодний подарок, тебе и всем старослужащим в караулке, деду Пантелею всыпьте еще раз как следует и утром освободить, понял ?

– Так точно. Немного потоптавшись, предложил:

– Может ее апосля Лохматому отвезти?

Брючков хмыкнул:

– Ты что , дурак, они ее сожрут.

Ее ведь оставлять так нельзя, как бы местные мужики не взбунтовались.

– Ты за это не переживай, еще сегодня на танцах все село знать будет, что пьяная Маша весь солдатский караул через себя пропустила.

Спиридонов довольно улыбнулся, Брючков добавил:

– Хозяин здесь я – доверься мне. Пользуйся, когда еще такую кралю попробуешь, я ее всему научил, теперь она – шлюха, что надо.

Спиридонов поднял Машу на ноги, прикрыл ее роскошной шубой. Маша взглянула на Брючкова пьяными и усталыми глазами, тихо проговорила:

– За что так – то товарищ Брючков ?

Брючков громко заявил:

– Брючков тебе, шлюхе, не товарищ, теперь будешь меня ублажать так всегда или деда опять в подвал закрою, поняла, Машенька ?

Маша промолчала, а Спиридонов и Брючков громко рассмеялись.

Митрофан пришел с танцев уже когда рассвело, его изрядно покачивало от выпитого спиртного, прямиком прошел к печи, на которой лежал, именно лежал, а не спал Кузьма. Он не спал уже третью ночь, так как все это время не видел свою возлюбленную Машу. Она не выходила из дома, на его вызовы не отвечала, а в этот вечер ее мать сказала, что она ушла из дома вечером и до сих пор не появлялась дома. Кузьма обшарил всю деревню, но безуспешно. Митрофан дыхнул перегаром в лицо Кузьме:

– Что не спишь, братуха ?

Кузьма недовольно буркнул:

– Тебе то что ?

Митрофан зачерпнул ковшик воды и жадно отхлебнул два больших глотка.

Знаю почему не спишь. Только ты зря о ней думаешь, ей до тебя дела нет. Она ведь шлюха.

Ком рвоты подкатил Митрофану к кадыку, он побежал на улицу. Кузьма, охваченный ненавистью к брату за его глупые, неуместные шутки, в одном нижнем белье, босиком выбежал следом за братом во двор. Митрофан, согнувшись пополам, стоял у сарая, его очень сильно выворачивало наизнанку. Не чувствуя мороза Кузьма подошел к нему, сквозь зубы процедил:

– Маша – не шлюха. Если ты еще раз так ее назовешь, я, клянусь богом , убью тебя.

Митрофан перевел дух.

– Дурак ты, Кузьма. Я за что купил, за то и продаю.

– Не понял ?

– Что тут не понять? Что люди говорят, то я и тебе сказал.

Кузьма не верил своим ушам. Митрофана еще раз вывернуло, он тяжело выдохнул.

– Машка твоя уже несколько дней в караулку к солдатам бегает.

– Побожись !

Митрофан выпрямился во весь рост, посмотрел на брата сверху вниз:

– Ты, Кузьма, обулся бы, застудишься, патом бабы и не нужны будут. Мне об этом Брючков сказал, он ее вчера вечером у солдат в караулке застал, солдат наказал, ее прогнал, она пьяная была, да еще пыталась лезть к нему.

– Он врет. С ненавистью в голосе, выдохнул Кузьма .

– Он на нее сам виды имел.

Митрофан вытер снегом лицо:

– Может и имел, а сейчас не имеет, во-первых, дед ее был замешан с врагами народа со староверами, но он его сажать не стал, так как пожалел его из -за внучки, а сейчас даже жалеет, яблоко говорит от яблони далеко не падает.

Не говоря больше ни слова, Кузьма бросился в избу быстро оделся и сломя голову бросился к дому Маши. Он как ураган влетел на крыльцо, пнул ногой дверь и важно вашел в дом, ему дорогу преградила мать Маши, бабка сидела у окна на лавке. Мать Маши резко спросила: