Александр Тамоников - Коридор без света

– Вы ничего не хотите мне сказать?

– Ты о проводнике?

– Именно.

– Он что, уже вышел к вам?

– Только что подрулил, сейчас его держит Белов. Что за дела, Александр Михайлович?

– Генерал Каманин предложил услуги своей агентуры, отказываться глупо, я передал бы тебе о нем информацию, но не предполагал, что агент так быстро сработает.

– И что это за агент?

– Так ты наверняка уже пробил его?

– Мы узнали лишь имя и фамилию.

– Бехзад Муатани?

– Так точно.

– У него черная «тойота»?

– Так точно.

– И он чисто владеет русским языком.

– Похоже, исходя из того, что Белову не составило труда общаться с ним.

– Это хороший, по словам Каманина, агент. Можешь полностью на него рассчитывать. Муатани много чего знает из того, что интересует нас.

– А как убедиться, что приехавший афганец на самом деле Бехзад Муатани? Смотреть документы глупо, их здесь подделать ничего не стоит…

– Пусть поднимет рубаху, на теле, крест-накрест, шрамы. Это у него от талибов. Еще он хорошо знает учебный центр «Лесной», так как там проходил подготовку в свое время.

– Не проще сбросить его фото?

– У Каманина нет его досье, это особо секретный агент, кстати, довольно успешный местный предприниматель.

– По части наркоты?

– По части строительства.

– Значит, мне привлечь его к работе?

– Смотри сам, но, думаю, он будет очень полезен. Каманин абы кого в таком серьезном деле нам не подбросил бы.

– Понял. Проверяю проводника и начинаю работу.

– Каково предварительное решение?

– Выход двух подгрупп к обоим объектам, ночная разведка, дневное наблюдение, подготовка работы.

– Хорошо. Тогда, до связи, Рома!

– До связи!

Вернув трубку спутниковой связи связисту, Скоробогатов вызвал Белова:

– Четвертый! Давай сюда этого «духа»!

– Есть!

Белов подвел афганца.

– Подними рубаху, Муатани, – приказал Скоробогатов.

Тот усмехнулся, выполнил требование. На его груди красовались безобразные шрамы.

– Неплохо поработали с тобой талибы.

– Было дело, майор.

– Как выжил?

– Бежал.

– От талибов?

– В этом есть что-то сверхъестественное?

– Как это произошло?

– Меня вывели на расстрел после недели пыток и издевательств. Подвели к краю пропасти. Внизу река, дня два до этого в горах шли дожди, и вода сильно поднялась. Не стал ждать, пока талибы пристрелят меня, прыгнул вниз. Чудом не погиб. Но, видимо, нужен еще Всевышнему на этой грешной земле. Затем сменил документы, а когда талибы ушли, занялся бизнесом. Продолжая работу на СВР. Кстати, я добровольно пошел на контакт с российской разведкой, так как уверен в том, что только Россия может помочь афганцам создать светское, мирное государство.

– Ладно. Мне сказали, что ты можешь помочь нам?

– Могу.

– И что за информацией, представляющей для нас интерес, ты обладаешь?

– Я лично знаком с Хатини, так уж вышло, пришлось завести дружеские отношения. Это было до того, как он занялся экспериментами с синтетическими наркотиками. На момент знакомства он был торговцем опиумом-сырцом, затем героином. Я знаю Рахнуд, знаю, как подойти к нему. Мне известно, где находится лаборатория, где производится эфербон. В отличие от Хатини, мне известно, почему перевернулась лодка во время бури на Пяндже.

– Может быть, тебе известно, и кто создал эфербон?

– Конечно, известно. В лаборатории работают два поляка. Они ученые. Хатини привлек их к работе, наняв в Кракове за очень большие деньги. Это Карл Глиняк и Мацей Росицкий.

– Да ты прямо ходячий кладезь знаний! Одно непонятно, почему мы в Москве ничего не знали о тебе? Я лично говорил с Каманиным, и у него не было информации конкретно по эфербону.

– Все верно. Ее и не могло быть до вчерашнего дня.

– Почему?

– Потому что я сильно болел, последний месяц находился в госпитале в Кабуле, и генерал не связывался со мной. Вчера я выписался и сам вышел на него. Результат – я здесь.

– Чудеса, да и только.

– Это не чудеса, это случай.

– Хорошо, Бехзад. Вот карта. – Майор достал из планшета обычную карту без условной сетки. – Сориентируйся.

Муатани безошибочно указал место нахождения группы и заметил:

– Очень удачное место.

– Ты знаешь, как удобнее и безопаснее перейти через перевал и скрытно подойти к Рахнуду?

– Знаю! Здесь недалеко, примерно в километре на запад, есть расщелина, по ней несложно подняться на вершину хребта. Спуститься еще проще, хотя спускаться, как известно, гораздо тяжелее, чем подниматься. Но не в нашем случае. Через перевал мы можем перейти не более чем за час.