Сергей Зверев - Ледяная пуля

Пилот сидел в кабине, жевал бутерброд, запивая его теплым чаем из термоса, и слушал музыку. Бриг постучал по обшивке, привлекая внимание пилота. Тот, недовольный тем, что его оторвали от приятного занятия, оглянулся.

– Через двадцать минут вылетаем, – произнес Бриг. – Курс на остров Колгуев.

– Ты рехнулся, командир! – чуть не поперхнулся бутербродом пилот. – На Колгуеве-то чего забыл? До него добрых три часа лета. Хочешь рисковать своей шкурой – пожалуйста. Лично я еще пожить хочу. Нет, и не уговаривай. Над побережьем буду летать, сколько потребуется, а на Колгуев и не проси!

– Ты не понял, дружище. Это не просьба, это приказ, – жестко осадил пилота Бриг. – Через двадцать минут будь готов. В противном случае…

Он не закончил фразу, но выражения его лица было достаточно, чтобы пилот поспешил расправиться с ужином и начал приготовления к полету. Бриг удовлетворенно кивнул и занял место рядом с пилотом. Переходить в пассажирский отсек не было необходимости: салон вертолета был пуст.

Бриг знал, какое впечатление на окружающих производит его внешность, когда он в гневе. Испепеляющий взгляд глубоко посаженных глаз из-под низко сидящих бровей, играющие под иссиня-черной щетиной, покрывающей лицо Брига даже после тщательного бритья, желваки, упрямо выдающийся вперед подбородок, узкая полоска стиснутых губ. Все это заставляло людей делать неверные выводы. Те же, кто был знаком с Бригом поближе, знали, что внешность его не имеет ничего общего с тем впечатлением, которое производит. На самом деле Бриг был довольно мягким человеком, способным идти на компромисс и абсолютно не способным причинить вред кому бы то ни было, кроме реального противника. Но об этом знали лишь избранные. Остальные предпочитали не искушать судьбу, испытывая терпение этого жесткого человека, способного, по их мнению, на все.

А ведь было время, когда Бриг, даже выведенный из состояния равновесия, выглядел совсем иначе. Давно это было. Еще тогда, когда были живы его жена и сынишка. Тогда колючего взгляда не было и в помине, и желваки не играли на его лице. Тогда, когда Анна и маленький Ромка были живы…

Предновогодние хлопоты полностью поглотили его. Список неотложных дел, составленный женой, насчитывал не менее тридцати пунктов. Из них он успел выполнить едва ли половину. Елка была куплена и стояла в центре малюсенькой комнаты, их временного жилища, в затрапезной квартирке на самой окраине необъятной Родины. Вместительное оцинкованное ведро, наполненное песком, обтянуто белой тканью, выданной младшему лейтенанту Российской армии для сооружения портянок. Ерунда, как-нибудь выкрутится. Главное, что желание Анны исполнено. Она хотела самую большую елку, и Бриг добыл ее всеми правдами и неправдами. Скорее «неправдами». Если быть до конца честным, то елку он попросту украл. Выехал в соседний лесхоз, выбрал дерево, которое, по его представлениям, могло понравиться жене, спилил его и привез домой. Не испытывая при этом совершенно никаких угрызений совести. Должна же быть у его жены хоть какая-то радость от того, что она долгих два года прозябает в этой глуши, разделяя все тяготы армейской жизни со своим мужем? Должна! Вот пусть эта двухметровая сосна и послужит компенсацией отсутствию театров, музеев и всех тех вещей, без которых Анна, коренная москвичка, еще два года назад не могла помыслить своего существования.

Праздничный ужин еще предстояло приготовить. Парная свинина, которую он добыл тоже не совсем законным путем, мариновалась в двухлитровой кастрюле. Сетка с мандаринами ждала своей очереди на подоконнике. Полумерзлая картошка, правда, подкачала, но если успеть приготовить ее до того, как начнет оттаивать, то и она будет вполне пригодна в пищу. А еще нужно нарезать салат, нашинковать овощи, разложить по тарелкам соленые грибы, маринованные огурцы и невесть как оказавшиеся в их широтах свежие томаты. Ну, и колбасу, конечно. Это уже для него. Выросший в детском доме, он до сих пор сохранил благоговейное отношение к данному продукту. Сколько бы колбасы ни появилось в холодильнике, ее все равно оказывалось мало. Что поделать, издержки голодной молодости.

Шампанское охлаждалось. Компот из сухофруктов кипел. Уборка шла своим чередом. Еще пара часов, и он сможет обнять своих любимых. Самолет, прибывающий из столицы, приземлится в аэропорту крупного районного центра ровно в одиннадцать. Времени добраться до дома – впритык. И у него времени впритык. Выезжать через час, иначе рискует пропустить посадку. Как он не хотел отпускать жену в столицу! Но пришлось. В последнее время Анна захандрила. Единственное, что способно было вывести ее из состояния хандры, – это отправить к родителям. Погостит, вернется бодрая и повеселевшая и снова сможет мириться с тяжелыми условиями жизни в военном городке заштатного гарнизона. А там, глядишь, он получит повышение и вместе с ним перевод на более престижное место. Быть может, и в саму столицу. Не далее как вчера его командир намекал на возможные перспективы. Эх, хорошо бы! Тогда бы все стало по-другому. Тогда не пришлось бы каждый день испытывать угрызения совести перед собственной семьей. Тогда он смог бы обеспечить им достойное существование, а его жена-москвичка могла утереть нос всем своим родственникам, кто отговаривал ее выходить замуж за «голодранца-детдомовца, с которым ей светит влачить жалкое существование в какой-нибудь дыре».