Илья Бушмин - Дорога смерти

– А кто? Прокурорские?

– Если бы. Совместная группа, блин, прикинь. Прокуратура совместно с шишками из главка.

Рябцев хмыкнул.

– Лопатин их, наверное, по полной обхаживал, по кабакам каждый день возил и задницу нацеловывал по первому же намеку?

– Ты что, не в курсе? – Головин даже удивился. – Лопатина перевели. Сразу почти.

– Серьезно? Куда?

– На повышение пошел. В ГУВД Московской области. К бате своему поближе. Он теперь в нашем областном главке шеф управления «Э». По борьбе с терроризмом и экстремизмом. Во как… А нам нового нача прислали, из Москвы. Мутный, честно говоря, тип. Не из оперов, штабист. Так что ничего хорошего.

– Управление «Э»? – нахмурился Рябцев. – Почему туда? С каких пор он стал экспертом, блин, по поимке террористов?

Головин покряхтел.

– Это типа негласно, никто ни о чем не говорит. Тайна за семью печатями, так сказать. Но город у нас маленький, управление еще меньше, и слухи ходят.

– Какие слухи?

– Один из бандосов задержанных говорить начал… И такое, говорят, ляпнул, что охерели все. Мы же с самого начала не понимали, зачем банда убивает водителей, они же не берут ничего – ни ценности, ни машины. Поэтому и ФСБшников подключили. Они версию отрабатывали, что эта банда – на самом деле террористы.

– Ну да.

– Так вот, походу, так оно все и было, – понизив голос, поведал Головин. – С помощью сети по сбыту наркоты они выходили на связь с уголовниками. Препочтение отдавали неместным и тем, у кого нет ни семьи, ни близких. Понимаешь? Вербовали их, а потом натаскивали. С помощью оружия, которое Карета делал. Учили стрелять. А потом у них что-то типа экзамена было. На трассе. Стрелять по живым… И в конце отправляли завербованных за границу. На Ближний Восток. Пополнять ряды тамошних террористических банд, где умеющие убивать отморозки всегда в цене.

Рябцев был поражен. За время их работы Бегин ни разу всерьез не рассматривал эту версию. Он был прав с самого начала, предполагая, что в полиции у бандитов есть свой человек, который сообщает им детали работы силовиков по банде ДТА. Бегин был прав с самого начала, считая, что убийство Сергеева, если сосредоточиться именно на нем, в конечном итоге выведет к банде. И Бегин доказал свою правоту, именно через убийство Сергеева выйдя сначала на произошедшее за полгода до этого убийство Зубова, а затем и установив личность крота – участкового Латыпова. Но версию, что это были на самом деле террористы, Бегин так и не принял за основу. Значит, Бегин тоже ошибся.

Однако он раскрыл банду. Это главное.

– Вот оно как, – пробормотал Рябцев. – Единственный смысл в убийствах – это сами убийства. Кровь ради крови… Теперь ясно, почему они вообще не думали, когда стреляли в ментов. Трех оперов, суки, положили.

Головин мрачно кивнул.

– Все так, брат.

– И что? Тот бандос дал показания все? Что еще он сказал такого ценного, что это аж засекретили?

– А ничего, – буркнул Головин. – Он потом и неделю не прожил, этот бандос.

– Что? Как так? Он же…

– …В СИЗО был, – согласился опер. – Под охраной. В одиночной камере, прикинь. Все, чтоб его безопасность обеспечить. А потом взял и помер. Говорят, отравили его чем-то. Кровью изошел и помер… После этого остальные бандосы вообще как воды в рот набрали. А по глазам видно – знают что-то, но боятся, суки. Боятся, что и их достанут. И молчат. Так что официально банда просто убивала водителей и грабила их. Такие дела. Так что всю эту тему про террористов срочненько замяли. Кого колышет правда, раз банду повязали и все кончено?

Рябцев стоял, как громом пораженный. Он курил, слушал – и лихорадочно думал.

***

Бегину разрешили вставать. Первый день он шамкал лишь по палате – несколько шагов к окну, несколько шагов назад к кровати. Добравшись до нее, Бегин взмокал от пота и чувствовал себя измотанным и выжатым как лимон. Но он не сдавался. На следующий день он совершил настоящий, по его нынешним меркам, подвиг – самостоятельно добрался до перевязочной. На это у него ушло десять минут и все силы, которые только были. На третий день он уже мог бродить по больничному коридору. Но прогулки, отнимавшие прорву сил, были короткими.

Все остальное время он лежал в палате и тыкал каналы телевизора. Как-то раз на одном из них, новостном он увидел высокопоставленного представителя Следственного Комитета РФ, который был руководителем управления по связям с общественностью и лицом ведомства. Он стоял на фоне синего баннера с символикой СК и говорил в многочисленные микрофоны с логотипами основных российских телеканалов. Бегин добавил звук и, к своему удивлению, обнаружил, что руководитель пресс-службы комитета рассказывал о банде ДТА.