Илья Бушмин - Дорога смерти

– Книгу об этом напиши, – проворчал Наумов. – Где ориентировка?

Стасин кивнул на крышку бардачка. Наумов выудил из отделения сложенную вчетверо бумагу с фотографией и личными данными Ришата Исмагилова.

– Уроженец Тольятти. Как они его адрес установили, мля?

– Тебе этот ФСБшник русским языком сказал. Они контакты в телефоне проверили. По биллингу, наверное, проверили, хрен ли тут думать. Все, подъезжаем.

Они ползли по неровной, в ухабах, извилистой улочке через частный сектор Климовска – южной окраины Подольска. Если на соседних, асфальтированных улицах можно было встретить большие коттеджи и настоящие дворцы, то здесь ютились старые невзрачные домишки тех, кому в этой жизни повезло меньше.

– Какой дом?

– Тридцать один.

Наумов назвал. Машина сбавила ход и поползла, громыхая на пыльных ухабах, а опера глазели в окна и следили за нумерацией домов. Таблички с цифрами где-то были видны, а где-то и вовсе отсутствовали.

– Твою мать, не видно ни хрена… Погоди. Смотри, мужики какие-то. Давай спросим.

Стасин тормознул у обочины. Машина остановилась напротив старенького частного дома, у ворот которого стоял автомобиль, синяя «мазда». Один мужик возился под крышкой капота, второй рылся в салоне – из водительской дверцы торчали лишь его ноги.

– Масло проверил? – услышал Наумов голос одного из них.

– Мужики, подскажите…? – обратился опер. Возившийся в сердце автомобиля человек обернулся, вытирая руки сальной тряпкой. И замер, уставившись на Наумова. Наумов так и застыл с открытым, чтобы продолжить свой вопрос, ртом.

Перед ним стоял человек, которого он собственноручно помогал задержать и усадить в фургон, следовавший в УВД Домодедово для разбирательства. Водитель синей «мазды», управлявший ею по доверенности, у которого обнаружили травматический пистолет.

Коломоец тоже узнал Наумова, это было видно по глазам – и сейчас он окоченел, глядя на визитера и лихорадочно соображая, с какой целью тот объявился здесь. Проезжал мимо? Или приехал за ним? Если приехал за ним – то почему подошел с вопросом, а не действовал так, как действуют опера в такой ситуации?

Мозг Наумова тоже кипел. После своего дежурства на трассе он даже не поинтересовался судьбой доставленного в УВД человека, поняв, что, раз подвижек в деле нет, это был «левый» улов. Наумов гадал, пытаясь понять, с чем столкнулся. Совпадение? Коломоец, так уж вышло, живет на той же самой улице, где и предполагаемый член банды ДТА по фамилии Исмагилов?

Если Коломоец выхватит ствол – будет бойня. А вдруг этот мент здесь случайно?

Если Наумов схватится за оружие, заорет Стасину – а вдруг это ложная тревога? А вдруг дом бандита Исмагилова где-то рядом, и они его спугнут? А если…?

Так продолжалось не дольше нескольких секунд, но для обоих прошла целая вечность.

Пока из салона не выбрался второй человек. Наумов бросил на него взгляд и узнал человека с фотографии, на которую смотрел только что. Ришат Исмагилов.

Ошибки нет.

Наумов отчаянно дернул руку за пистолетом, выхватывая его из кобуры и одновременно прыгая назад, ближе к напарнику и спасительному укрытию – машине оперов. В ту же самую секунду Коломоец, увидев, что никакой случайности в появлении полицейского нет, бросился за синюю «мазду».

– Руки в гору! – взревел Наумов, беря Исмагилова на прицел. – На землю! Полиция! На землю, я сказал!

Исмагилов вскинул руки до уровня груди, не выше, во все глаза пялясь на направленный ему в грудь пистолет оперативника. Где-то за спиной Наумова, матерясь, из машины выбегал Стасин.

Коломоец вынырнул из-за синей «мазды». В его руке блестнула хромированная сталь пистолетного затвора.

– Ришат! – взревел он. Исмагилов пригнулся и бросился к воротам под прикрытием Коломойца, который открыл огонь.

Первые три пули угодили в бронежилет на груди Наумова. Опера отбросило назад. Коломоец продолжил стрелять, пока не разрядил обойму. Одна из последних пуль угодила упавшему Наумову в шею, прошла сквозь челюсть, пронзила мозг и вышла через макушку, разрывая на выходе черепную коробку.

– Нет! – взревел Стасин. Он только и успел выпрыгнуть из-за руля – но лишь для того, чтобы увидеть, как умирает его напарник. Ревя что есть сил от ярости и отчаяния, Стасин открыл огонь. Коломоец спрятался за «мазду», а Стасин продолжал стрелять, пока дымящийся затвор не застыл на задержке. Бросившись вниз, за переднее колесо – за счет скрытых под капотом агрегатов из металла переднее колесо было самое надежное укрытие за автомобилем – Стасин выщелкнул пустой магазин. Трясущимися пальцами, шипя и матерясь сквозь зубы, он выдернул из кармана запасной магазин, запихнул в рукоятку. Отпустил затвор, который с щелчком дослал первый патрон в патронник. За секунду, которая у Стасина ушла на перезарядку, опер наполнился такой сжигающей все яростью, что ему было плевать на все. Главное – убить. Убить обоих ублюдков. Во что бы то ни стало.