Борис Бабкин - Золотая трясина

– Да ничего не надо. Я сейчас телевизор смотрю. И даже думала, может, назад на Украину податься? Там же сейчас мои соратники героями стали. И Степка Бандера – национальный герой. Но вспомню, как наши хлопцы вырезали хутора, которые русских солдат кормили, и не хочется. Как я в глаза их родственникам смотреть буду? – вздохнула она. – Да и на Украине, того и гляди, гражданская война начнется, все власть никак не поделят. Верно говорили: панове ссорятся, а у холопов чубы трещат. Так что решила – здесь умирать буду.

– Виталик! – радостно воскликнула по телефону Марина. – А я несколько раз пыталась позвонить…

– Ты почему из Москвы уехала? И матери не звонишь? Совсем ты что-то…

– Послушай, Виталий, это тебя не касается. Я рада, что ты позвонил, но в наши с мамой дела не лезь.

– Как это – не лезь? Я люблю тебя, и, между прочим, если ты не забыла, собираюсь на тебе жениться. А ты говоришь – не лезь.

– Вернись домой, все объясню. Ничего страшного, просто мне кое о чем сказали, и я не решилась сразу спрашивать маму, правда ли это. Но обязательно все выясню.

– Может, расскажешь мне, что произошло?

– Это не телефонный разговор.

– Ну ладно. Как ты там?

– Все нормально. А ты как? Я по телевизору видела, что там какие-то провокации…

– Все нормально. В ноябре буду дома. Ну ладно, до свидания и целую. Я люблю тебя!..

Связь прервалась.

– Алло! – закричала Марина. – Алло! – Поняв, что связи нет, положила трубку.

– Парень твой? – спросил Иван Иванович.

– Да, – кивнула Марина. – Можно сказать, муж. Да нет, – увидев, как Иван Иванович посмотрел на жену, торопливо забормотала она, – я не спала с ним, он говорит, что поженимся мы с ним… – Она покраснела.

– Это хорошо, – кивнул Иван Иванович. – Хотя, может, только пока он в армии, так и говорит. А то ведь сейчас…

– Виталик любит меня, – ответила Марина. – И мы обязательно станем мужем и женой.

– Очень хорошо! – воскликнула Александра Ефимовна и недовольно посмотрела на мужа. – Главное в любви – вера. Вера позволяет прощать кое-какие мелочи и споры разрешает. Если вера друг в дружку есть, то и семья будет крепкая. А он где сейчас?

– В Южной Осетии, миротворец. Говорит, что там спокойно, а по телевизору вчера говорили, что там провокации и против населения Осетии, и против миротворцев. Страшно, наверное… – Девушка вздохнула.

– Да там этот Мишка Саакашвили, – пробормотал Иван Иванович, – шестерка американская, того и гляди с войной кинется. Не понимает дурак, ему ж враз зубы повыбивают. Америке и НАТО он как шел, так и ехал. Те, кто политику держит, сами никогда в драку не полезут.

– Хватит, политик, – улыбаясь, остановила мужа Александра Ефимовна.

– А что, я неправду говорю? Начнет этот придурок какую-нибудь провокацию, и наши пацаны на себя удар примут.

– Перестань! – увидев погрустневшую Марину, одернула его жена.

Иван Иванович подошел к девушке.

– Да все нормально будет. Кто сейчас на Россию замахнуться посмеет. Медведев же заявил, что своих в обиду не дадим. Так что не волнуйся, вернется твой, как его зовут-то?

– Виталий, – сердито напомнила ему жена. – Он же тебе по телефону назывался.

– Да запамятовал я.

– А я про маму подумала. Надо, наверное, позвонить ей, объяснить, почему я уехала. Может, и неправда это.

– Конечно, – согласилась Александра Ефимовна, – надо было сразу все узнать, а уж потом и…

– Правильно сделала, – подмигнул удивленной жене Иван Иванович. – А так бы и не приехала. Выяснить потом все можно, а сейчас она у нас, и раньше чем через месяц я ее не отпущу.

Марина засмеялась.

– Конечно, хорошо, что ты приехала, – сказала Александра Ефимовна. – Но лучше было бы, если бы с согласия мамы. Хорошая она у тебя. А вот у нас… – Тяжело вздохнув, Александра Ефимовна вышла.

– Почему она заплакала? – тихо спросила Марина.

– У нас сын погиб, – ответил Иван Иванович. – Ему и трех месяцев не было. В больницу поехали, мы тогда в Хабаровском крае жили, ну и в аварию попали. Сынок наш… – Не договорив, он отвернулся.

– Извините! – Всхлипнув, Марина выскочила из комнаты.

– Да ничего, – пробормотал он, – сердце уже не так щемит. А сначала ой как плохо было. – В дверь позвонили. – Кто там? – Иван Иванович вышел в прихожую.

– Да это я, – пробормотал знакомый голос, – Лешка Павловский. Твоей внучке гостинец принес, за маманю мою. Уж больно девка ей понравилась.

– Привет! – Иван Иванович открыл дверь и пожал руку Павловскому.