Михаил Зислис - Огонь на поражение (Атомный шантаж)

— Могу себе представить. А что, часто ездишь, да? Ну вот например, следующий рейс у тебя когда?.. Не завтра, надеюсь?

— Не-ет, послезавтра, в двенадцать забираю фуру, к часу на склад… Там еще пока все это погрузится… пока то, да се, ну в общем тягомотина, конечно, но не жалуемся все равно.

— Пррелесть. А мне вот рассказывали, что некоторые дальнобойщики возят автостопщиков… ты не подбираешь таких?..

— Не положено, по контракту. А я букву контракта блюду… стараюсь, во всяком случае, — поправился Марк, сообразив, что уже довольно продолжительное время эту самую букву нарушает на всю катушку.

— Ты, наверное, много всяких городов видел… а я по России редко езжу. Все больше по зарубежам, а у них там такое спокойствие, что куда там нашим, скучно становится. Мы когда в Германии были на стажировке…

Тревожным сигналом была невероятная устойчивость Полонского к атакам на подробности — сколько бы Яна не пыталась перейти на конкретику, Марк увиливал, переводил разговор на другое, отвечал, но без нужных подробностей, и даже начал по временам раздражаться на невинные вопросы спутницы. Когда они уже почти добрались на метро до Кузьминок, где он жил, дальнобойщик предложил сменить тему, и Яна не стала на него давить — даже столь прямолинейный и простой человек всегда может заподозрить неладное. Поэтому просто сославшись на свое природное любопытство и отца, которого она не знала, но который по рассказам матери был как раз дальнобойщиком, Яна согласно перевела разговор на мелочи и в тоже время, используя псевдокод, сообщила добравшимся до Кузьминок наблюдателям в микроавтобусе, что собирается перейти к активным действиям и сломать ненужную более модель и выбить из Марка все, что он собирался оставить при себе. Татаринов поинтересовался, почему было не сделать этого сразу. Пока Тимур объяснял, Яна и ее спутник догуляли до квартиры, вошли, и служащий «Путей» с возрастающим недоумением осознал, что стоит, прижавшись лицом к стене прихожей. И что пошевелиться он почти не может, потому что борцовский захват «двойной нельсон» надежно блокирует обе руки и шею.

— Что ты делаешь? — спросил он, шипя, еще не понимая, что происходит и почему именно с ним.

— Не твое дело, — Яна сменила туповатую и любопытную девчонку на грозную и начальственную личину. — Если не хочешь провести в тюрьме следующие лет двадцать — двадцать пять за соучастие в масштабном преступном сговоре, нарушающем два десятка законов и права человека, отвечай на мои вопросы. Марк, — добавила она уже мягче, — пойми пожалуйста, что это все всерьез.

Он был раздавлен и уничтожен, сожжен, и пепел его был развеян по ветру все за жалких десять секунд. Давление ладоней на его шею чуть ослабло, но не настолько, чтобы он мог свободно шевелиться.

— Сейчас я тебя отпущу, мы сядем и спокойно все обсудим. Будет очень жаль, если ты станешь расходовать силы на попытки избежать разговора со мной.

Яна отступил на шаг, а Марк чуть не упал, неожиданно освободившись от мертвого захвата. Руки у него дрожали, а колени подгибались, он по-прежнему не понимал, что происходит.

— У т-тебя к-курить есть?..

— Не курю, — Яна мило улыбнулась, но от этой улыбки Полонскому стало еще хуже. — Бедняжка… ну пойдем, сядем где-нибудь.

Первые пятнадцать минут он не мог вымолвить и слова, только мелко дрожал и поглядывал, насупившись, на девушку, которая пол дня водила его за нос как мальчишку, а потом ткнула лицом в стенку, как будто только тем всегда и занималась, что тыкала здоровенных дальнобойщиков во что-нибудь лицом.

Татаринов в машине тоже ошеломленно молчал. Он знал, конечно, что и женщины работают на оперативно-следственных мероприятиях, но что таким образом… Если бы в комментариях, которыми Тимур снабжал следователя по мере необходимости, не фигурировало женское имя, то можно было бы подумать, что речь идет о спецназовце. Впрочем, речь и шла… о бойцах Школы. Которые выглядят обычными молодыми людьми, но умеют такое, чего, похоже, спецназ не умеет. Иначе зачем Институт? Что такое «Д»? Нечто по аналогии с «Альфой»? Надо будет обязательно спросить у Гриценко.

В квартире Полонского Яна начала допрос с пристрастием.

— Адрес склада?

— Т-там… склад и контора наша основная рядом… На Кировоградской улице… — он в подробностях объяснил, где расположен «склад».

— Как зовут хозяина?

— Борис Анатольевич…

— Фамилия?

— В-веретенников.

— Сколько человек обычно едут в фуре?..