Леонид Влодавец - Фартовое дело

— Куда теперь?

— Я с Джоном наверх, а Лука с Винтом — прямо. Смотрите со следов не соскакивайте, тут мин до фига…

Сыч и Капитон после ухода Никиты стали замерзать.

— Надо было мне идти, — проворчал Капитон, — этот сопляк московский увяз где-нибудь.

— А чего мы тут вообще сидим? Ждем, пока про нас вспомнят? — буркнул Сыч. — Или Механика высиживаем? Тебе он нужен? Мне нет. А мешок — вот он. Дыру, через которую москвич вылез, я запомнил. Берем, выносим — и нет проблем.

Капитон подумал-подумал, посомневался и решил, что жизнь дается человеку один раз, а потому прожить ее надо без ишиаса и радикулита. Здесь, в трубе коллектора, их можно было заработать очень быстро.

— Хрен с тобой! — кивнул он. — Беремся!

Они подхватили мешок и поволокли его по коллектору к пролому, через который двадцать минут назад вылез Никита. Сыч выбрался первым, Капитон, поднапрягшись, поднял мешок, Сыч наверху подхватил, и общими усилиями они выдернули эти полста килограммов из дыры. Затем взялись за горловину мешка и не спеша потащили его по Никитиным следам.

Механик, после того как Сыч с Капитоном протащили мешок мимо устья трубы, в которой он прятался, подобрался вплотную к коллектору и, выставив «полглаза», наблюдал за тем, как они выбираются из пролома. Убедившись, что братки на поверхности, перебрался в коллектор и свистнул в трубу:

— Вылезайте поживее!

Аня и Юлька проползали минут десять и вылезли еле-еле. Механик уже особо не волновался насчет того, что сокровища увезут и все его труды пропадут даром. Наоборот, ему хотелось, чтоб эти козлы побыстрее забрали все и отвалили. Он еще наживет себе, если надо. Сейчас его заботило одно: чтоб девки остались целы. Особенно Анютка. Юлька — это его, ему в случае чего и оплакивать, а вот перед Андрюхой Белкиным даже чисто мысленно и заочно ответ держать не хотелось.

— Вот что, девушки, — сказал он сурово. — Выход отсюда есть, но там, наверху, может быть, очень опасно. Поэтому первым пойду я, а вы следом, на дистанции двадцать метров. Уловили? Тут банда ходит, большая, с автоматами. Пока они отсюда не свалят, нам на озеро лучше не выходить. А на глаза им вовсе попадаться не стоит. Так что не базарить и не пищать. Пока посидите около дыры, а после я вам вот так каркну.

И Механик очень похоже изобразил крик вороны.

Подошли к дыре втроем.

— Откопали, значит, — сонно пробормотала Анюта. — А я только слезла в нее, и — бух! — ее завалило…

— Смотрите не засыпайте, если долго ждать придется! Щиплите, кусайте друг дружку, но не задремлите ради Бога! Иначе не проснетесь, замерзнете намертво. Ясно?!

— Ладно, — кивнула Юлька. — Мы ж не глупые…

В это самое время на бывшую прожекторную площадку подняли клетчатую сумку с «дипломатом» и остатками будильников, Механиков рюкзачок с железяками, Юлькины шикарные сапоги и куртку.

— На фиг вам они? — произнес Никита с неприязнью.

— Как зачем? — в свою очередь удивился Клизменштейн. — Это ж новье! Не ношенное почти. Сапожки — новая тыща, если не больше. Куртка — шестьсот минимум, а то и на девятьсот потянет. Лишние они, что ли?

— Понятно… А что, Клизменштейн — это твоя настоящая фамилия?

— Не-а, — братан тонкого юмора не понял. — Это кликуха такая. Со двора еще. Я после восьмого в медучилище поступил, на медбрата учиться. Рассказал сдуру пацанам во дворе, как на практике клизмы ставить учили. Ну а там был один чувак, прикалываться любил на немецком: «Ванья, вифиль хойте клизмен штеен?» Или как-то в этом духе, я уж забыл, как правильно. Так и оно и прилипло: Клизменштейн да Клизменштейн. Иногда просто Клизмой зовут, для краткости. Раньше обижался, а теперь по фигу.

— Училище-то кончил?

— Выгнали… — Клизменштейн стал подниматься по скобам, а Кабан со Щелбаном в это время тихо обсуждали Никитину судьбу.

— Надо его было там и оставить, — тихо прошипел Щелбан. — На фига он нам теперь?

— А мешки таскать? В них по семьдесят кило, а то и больше. Какая разница, когда и где?

Снизу послышался скрип снега и невнятные голоса.

— Ложись! — Кабан первым залег в сугроб.

— Да это Санька Поп… — угадал Щелбан.

— Заляг, говорю, еще неизвестно, что да как.

Клизменштейн выполз из люка и тут же пристроился с автоматом за кустиком. Никита тоже выбрался наверх и постарался замаскироваться.

Саня и его подручный по кличке Джон поднялись к люку довольно быстро. Кабан их сразу узнал и заторопился навстречу. Поп был явно встревожен и даже вид четырех мешков его не успокоил. Поэтому первый вопрос он задал сердито и с пылу с жару: