Александр Тамоников - Я сам судья. Я сам палач

— Ладно, покурим и пойдем обедать, — заявил отец.

— Съездим в магазин и все закупим, — пообещал Илья. — Но не сегодня. Слушай, отец, по Кулику есть информация кроме той, которую ты уже озвучил?

— Зачем тебе? — насторожился Виктор Александрович. — Что-то неясно?

— Есть маленько, — согласился Илья. — Натура у меня такая, отец, — ищущая. Люблю полную ясность.

Отец как-то съежился. В глазах его блеснуло что-то непонятное, но слишком уж похожее на страх.

— Другой информации нет, сынок. Не лезь, прошу тебя.

— Ты был в полиции, говорил с автоинспекторами, со следователем. Показалось что-нибудь странным?

— Они были не очень разговорчивы. — Отец с усилием сглотнул. — Мычали сквозь зубы. Но у них всегда так, для полиции это рутина. Я не заметил ничего странного. Сказали, что отправили все данные в ЗАГС. Там можно получить справку о смерти. Следователь Свиридов был молчаливый, подчеркнуто вежливый, про Кулика сказал лишь общие фразы.

— У них имеется запись с видеорегистратора? Это важная улика, сейчас ее разрешается приобщать к делу. Прибор включается одновременно с запуском двигателя.

— Про это он ничего не говорил. — Отец пожал плечами. — Им и так все ясно. Ах, да, — вспомнил он. — Я спрашивал у следователя про Кулика: мол, что за гаденыш, как получилось, что он угнал машину? Можно ли увидеть его, посмотреть в глаза? Он среагировал резко. Никаких разговоров, преступник изолирован от общества и будет наказан по всей строгости закона. Мне не о чем волноваться, органы надежно стоят на страже спокойствия граждан.

К четырем часам пополудни сгустились тучи, набухли. Сперва они зависли над деревней, потом медленно поползли с севера на юг. Иногда порывами налетал ветер, безобразничал, тряс деревья, новенькую ограду между участками и отправлялся дальше. На севере стало чуть проясняться.

Мама развесила во дворе постиранное белье, но передумала и сняла его.

В начале пятого Илья сделал телефонный звонок.

— Приезжай, — снисходительно поговорил человек, с которым он разговаривал. — Буду рад.

— Ты куда? — всполошился отец, видя, как сын выгоняет «Фиат» из-под навеса.

— В город съезжу, — отозвался Илья. — Ненадолго. Дело есть. Старого знакомого повидать.

— Илья, ты что-то задумал. — Отец побледнел, покосился на крыльцо.

Мама не видела этой сцены, сидела дома в неведении.

— Оставался бы лучше дома, сынок…

— Отец, я уже вырос. — Илья нахмурился. — Имею право прокатиться до города и обратно. Это не то, о чем ты беспокоишься. Подумай лучше о чем-нибудь высоком, — пошутил он. — О своем давлении, например. Вечером приеду, не волнуйся. Большая просьба. Не звони мне, даже если задержусь. Сам свяжусь.

Еще бы он не приехал. Ведь собрался Катю встречать после работы!

Сын утешительно подмигнул отцу и выехал за ворота. Виктор Александрович закрыл их за ним и увидел, как «Фиат» в клубах пыли скрывается за поворотом. Он решил, что маленький дождик сейчас точно не помешал бы.

Зачем отец подумал об этом? Закон подлости — самый исполняемый в мире!

Илья еще не выехал за пределы поселка, а в небе уже засверкало, загремел гром. Дождь сыпал равномерно, но пока еще терпимо. «Фиат» поднялся по склону, пока дорога не успела раскиснуть.

Только он подъехал к лесу, как началось светопреставление. Ветер дул ураганными порывами, швырял потоки воды. Кусты на опушке полегли, как расстрелянные солдаты. Гром гремел над самой головой Ильи.

Навстречу пролетел микроавтобус, расшвыривая грязь. Водитель спешил добраться до поселка.

Дорога раскисала, превращалась в месиво. Дождь хлестал по крыше.

Ехать дальше было глупо. Илья добрался до леса, скатился с дороги под сосну с массивной кроной и погрузился в ожидание. Он и курил. В машине было сухо, душновато. Но стоило открыть окно, как салон наполняла промозглая сырость. Гроза как будто предупреждала, мол, еще не лето, рано радоваться.

Небо спешило излить месячную норму осадков. Ненастье сместилось на юг и продолжало бушевать. Но постепенно напор дождя стал ослабевать. Он уже не хлестал, а размеренно падал, чертя пространство косой линейкой.

Илья вывел машину на дорогу. Стекла потели, вентилятор не справлялся, пришлось включить кондиционер. Он ехал мимо съежившихся березовых лесков, маленьких деревушек.

Вскоре грунтовое покрытие сменилось асфальтовым. Парадоксально, но теперь «Фиат» плелся еще медленнее. Ямы в асфальте под слоем воды заметить было невозможно.