Андрей Шульга - Испанец

– Доброе утро товарищ полковник!

Ровный бодрый голос его непосредственного начальника – полковника Хрусталёва, сразу прогнал остатки сна.

– Что с голосом Куницин? Опять водку жрёшь?

Куницин кашлянул.

– Никак нет товарищ полковник, спал.

– Ты, мне Куницин смотри там, не дури я тебя знаю. – Он хотел что – то добавить, но Куницин опередил его.

– Что – то случилось, Владимир Константинович?

Недовольный тем, что его прервали в прочитке урока по этике для подчинённых, Хрусталёв сказал:

– Да, случилось.

– Слушаю товарищ подполковник?

– Там к тебе вылетел утренним рейсом представитель Интерпола из Швейцарского отдела по фамилии Клоц.

Куницин усмехнулся.

– Что там у них все по фамилиям заканчиваются на букву Ц: Шварц, Клоц.

Хрусталёв нервничал, Куницин его понимал, такое ЧП международного масштаба.

– Мне какая разница как у них фамилии заканчиваются, главное помогите там ей, она труп хочет забрать и личные вещи Шварца. Ну и так покумекайте с ней, как этого Испанца поймать, может информацию сольёт. Наверное поняли, что работать надо вместе.

Куницин тяжело выдохнул.

– Не прошло и двух лет как они смогли это понять.

– Ладно, сам знаешь что делать. И, это, похмелись, хватит водку жрать.

– Так Новый Год, Владимир Константинович.

– Эдечка, у чекиста всегда должна быть чистая голова.

– Я это помню: холодное сердце и так далее.

– Всё, ты меня понял, вечером жду доклад.

Хрусталёв отключился. Куницин встал с кровати, увидел на полу свои трусы, одел их, и в этот момент в дверь номера настойчиво постучали. Куницин вышел из комнаты, бесшумно пересёк зал и также бесшумно открыл входную дверь, немного растерялся, увидев перед собой симпатичную девушку в черной норковой шубе, на которую спадали ровные белокурые волосы. Он оценил сразу её фигурку и рост, и конечно пошутил бы на эту тему, если бы не увидел за её спиной капитана Воеводина, и к тому-же, она с лёгким акцентом представилась:

– Джесика Клоц, Интерпол.

Всё-же Куницин улыбнулся.

– Быстро же вы добрались, Джесика, чтож прошу в мою берлогу, правда у меня здесь беспорядок, сразу прошу извинить меня, Новый Год, сами понимаете, немного погуляли вчера.

Они все прошли в зал. Садясь в кресло, Джесика понимающе проговорила:

– Я хорошо знаю ваши обычаи, как вы там говорите: пить так пить, спать так с королевой.

Куницин развёл руки в стороны.

– Как-то так. Что вас привело в этот городишко спрашивать не буду, можно прямо к делу.

Джесика улыбнулась.

– Может вы хотя бы оденетесь майор? Я достаточно изучила ваше, хорошо сложенное тело.

– О, вы мне сделали комплимент! И всё-же с чего начнём.

Джесика расстегнула пальто:

– Для начала я хочу осмотреть номер моего коллеги Шварца.

Куницин деловито сложил руки на своей волосатой груди.

– Вы знаете процедуру?

– Да, вы изучите и просмотрите все документы, которые мы найдём в его номере и я отвечу на все ваши вопросы. Потом мне нужно будет переправить тело в Швейцарию.

– С этим проблем у вас не будет, думаю через пару дней мы его отдадим. – Он повернулся к Павлу: – Павел Сергеевич, потрудитесь позвонить в кафе, закажите завтрак на троих. – Затем взглянул на Джесику. – Для начала мы позавтракаем, вы составите нам компанию?

Она посмотрела на него с прищуром.

– Я составлю вам компанию.

Она изменилась в лице когда Куницин повернулся спиной и направился в спальную комнату, чтобы переодеться. Она насчитала на его спине шесть шрамов от пулевых ранений, два были совсем свежие, сроком до года.

К семи часам вечера в ресторан Арба начали подходить гости, здесь сегодня отмечали день рождение начальника охраны криминального авторитета города Пузыря – Аллигатора, ему исполнялось сорок восемь лет. Конечно девяностые и с ними многие авторитеты как Пузырь, канули в лету, и тот кто остался живой в девяностых стали простыми коммерсантами с большой буквы, но в городе все кому следовало знали и помнили, кто такой Пузырь на самом деле. И то что он прикрывался сейчас бизнесом, это только ширма, а может очередная криминальная фишка, как малиновый пиджак в девяностых. Пузырь оставался зависливым, жадным и кровожадным. Хоть вел себя скромно, и не блистал в открытую на публике, как в девяностые. Наступило другое время, другая жизнь, теперь делалось всё тихо, из подтишка. Его не любили, но по – прежнему боялись, поэтому на день рождение его любимца и начальника безопасности все приглашенные прибывали вовремя, будто на день рождение самого Пузыря не приехать, значит высказать неуважение ему самому.