Эрин Боуман - Скопированный

мной. Выбивается дым из-под капота.

- Клиппер! - вопит Бри. Она выпрыгивает из машины и открывает переднюю дверь. -

Клип. Черт! Помогите мне, ребята. Помогите мне!

Сэмми зажало в середине и он пытается вылезти неровно дыша. Крови на нем не

наблюдается — в той части, где мне видно, — но он, похоже, не в силах пошевелиться. Я

139

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

переползаю через него и как раз вовремя помогаю подхватить вес Клиппера, пока Бри

вытягивает его из машины. Кровь булькает на губах мальчика, выливаясь на его грудь.

- Черт, черт, черт, - бормочет Бри.

- Клиппер, держись. - Я прикладываю ладонь к его груди. Кровь не останавливается. -

Оставайся с нами.

Я поднимаю взгляд на пулевое отверстие в лобовом стекле. Угол, прицел... Стрелок

находит в одном из близлежащих зданий прямо сейчас. Наверное, сейчас он держит нас на

мушке.

Я беру Клиппера за руку. Он пытается нам что-то сказать, но вместо этого закашливается.

Бри что-то кричит, мои уши ничего не воспринимают.

Клиппер выглядит юным. Он выглядит таким юным.

- Мы сделаем, чтобы с тобой все было хорошо, Клиппер. Ты будешь в порядке.

Но уже его хватка на моей руке слабеет.

Проклятие, он выглядит как ребенок.

Автомобили со скрежетом останавливаются позади нас. Члены Ордена выскакивают на

улицы со всех углов. Я стягиваю браслет с запястья Клиппера.

Голова мальчика покоится на его груди с того момента, как мы его тащили. Он смотрит

прямо на меня, но больше нет света в его глазах.

140

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

БРИ СЖИМАЕТ ЧЕЛЮСТИ, когда автомобиль несется по улице. Повязка на щеке темная и

влажная, швы разошли после ее криков.

Я чувствую подушечкой большого пальца грубое плетение браслета Клиппера.

Тринадцать.

В свои тринадцать я был охотником. Я проводил свои вечера, терроризируя Мод, дергая

Колокол Совета, а днем я флиртовал с Эммой. Я подстрекал Блейна, когда это было возможно,

но молчаливо желал, чтобы он считал, что все крутится вокруг меня. Все было возможно. Даже

в мире, где жизнь заканчивалась в восемнадцать лет, я думал, что я смогу сделать все, что

захочу.

Любые вещи мог бы делать Клиппер, все, что захотел бы, мог бы иметь... Они забрали

это у него. Украли. Отобрали прямо из его рук.

Он был ребенком. Проклятым дитем. Все еще растущим. Немного меняющимся каждый

день.

Тринадцать.

Ярость заполняет мою грудь.

Я хватаю руку Бри, переплетаю свои пальцы с ее. Она сжимает их в ответ.

Этого становится достаточно, чтобы удержать меня от взрыва.

В Объединенном Центре сигнализация мигает красным, ее звук стандартный и чистый,

как никогда.

Нас тащат не в камеру, а на закрытое и пустующее поле для тренировок. На овальный

участок травы, окруженный экранами, на каждом из которых транслируется хаос. На площади

пламя вырывается из окна здания и дым окутывает все внизу. Где-то падают люди, их тела

растаптываются теми, кто еще борется. Войско, носящее темные мундиры преобладает над

остальными. Еще больше автомобилей едет на площадь. Из-за каждого угла появляются

бесконечное число Копий.

Хотя я не узнаю все места, я вижу подобные дебоши на других экранах. Пожалуй, в

Хейвене. Да и в Радиксе и Лоде.

Мы в меньшинстве. Нас перехитрили. Мы побеждены. Без предохранителя, люди

обречены стать раздавленными.

Копия ведет меня, толкает между лопаток, призывая идти быстрее. Мы доходим до

линии, нарисованной на траве, и он говорит нам встать на колени.

- Я не могу... дышать, - выдыхает Сэмми, - не говоря уже... встать на колени.

Его пинают в спину коленями. Мы с Бри сдаемся без боя.

На смотровой площадке стоят Франк и Харви, наблюдая за происходящим. Плечо

ученого забинтовано после промаха Бри, и когда он видит нас на коленях и избитыми его рот

дергается. В улыбке? В гримасе? Я не могу сказать.

- Предатель, - огрызается Бри.

Я собираюсь признать, что она была права, что Харви никогда не работал с нами. Его

план существовал для того, чтобы вытащить всех Повстанцев и Экспатов из укрытия, чтобы

завлечь нас на убой. Но потом...

Сигнализация меняется.

Рев отрубается и превращается в беспорядочное стаккато. Это не песня, а какофония.

Ноты, кажется, повышаются и смягчают во всех неправильных местах, пульсируя от некого

спазма. Франк прикрывает руками уши. Копии делают то же самое. Я бы тоже так сделал, если