Сергей Зверев - Идеальный агент

Созданная специальная комиссия при конгрессе заседала непрерывно, круглосуточно, но никаких результатов пока не обнародовала, то ли их пока не было, то ли они скрывались в интересах следствия.

Доказательств участия в Ирангейте-2 Джорджа Хемптона было предостаточно. Досталось всей семье Хемптонов, теперь они были самой популярной семьей в Америке, популярнее Симпсонов. Журналисты вытащили всю подноготную, семейное грязное белье полоскалось принародно и без малейшего стеснения, хотя причастности остальных Хемптонов, теперь уже покойных, к иракскому инциденту обнаружено не было. Оставшуюся в живых после автомобильной катастрофы Элеонор, последнюю из Хемптонов, ни один из журналистов отыскать пока не мог.

По многим телевизионным каналам, и не только в Америке, шли бесконечные дебаты на тему Ирангейта-2 с демонстрацией роликов со сценами гибели вертолета, взрыва яхты в порту Басры и русского «Урала» с контейнером цезия в кузове. Комментарии были различны, но большинство сводилось к одному, что разведструктуры в США слишком многочисленны, запутанны и мало поддаются контролю правительства и общественности, о чем, собственно, и говорит данный инцидент.

Если после страшных событий одиннадцатого сентября раздувание бюджета силовых структур и организация новых, таких, к примеру, как Министерство внутренней безопасности, было воспринято более-менее лояльно, то теперь раздавались голоса, ратующие за сокращение финансирования подобных организаций, за усиление контроля над ними и даже за сокращение их количества.

ЦРУ, и без того не избалованное всеобщей любовью, находилось теперь в роли самой страшной силы двадцать первого века, имидж организации упал – ниже некуда. У разведывательного управления своих грехов хватало, но теперь на него валили все, что только можно, и все, чего нельзя. В верхушке ЦРУ, в руководстве шли бесконечные перемещения, кто-то использовал скандал в своих целях, кто-то попадал под горячую руку. Не пинал ЦРУ только ленивый, даже самая распоследняя желтая газетенка из заштатного городишки, и та норовила плюнуть в Лэнгли. Это становилось модой, это становилось хорошим тоном.

Белый дом реагировал на скандал, как всегда, слабо, не опускался до оправданий. Пресс-конференции шли одна за другой, но были короткие, малоинформативные. На прямые и нелицеприятные вопросы журналистов администрация отвечала обтекаемо или вообще не отвечала.

По Массачусетской авеню в сторону кольца Дюпона в левом ряду на довольно большой скорости двигался белый джип «Гранд Чероки». За рулем находилась молодая симпатичная белокурая женщина. Она ловко управляла машиной одной рукой, другая была перебинтована и лежала на подлокотнике.

Дождь лил как из ведра, щетки едва справлялись с потоками воды, и, возможно, именно поэтому женщина не заметила темно-синий седан, который увязался за ней еще на двадцать второй улице. Перед развязкой Дюпона стоял дорожный знак, сообщавший, что дальше Массачусетская авеню закрыта в связи с дорожными работами. Блондинка выругалась и свернула на Нью-Гемпшир авеню, она спешила на заседание правительственной комиссии, времени оставалось немного, а тут еще эти дорожные работы.

Решив немного сократить путь, она свернула налево на двадцать первую улицу перед «Ренессанс-отелем», по-прежнему не замечая двигавшегося за ней синего седана. С двадцать первой улицы она опять свернула налево на Пенсильванскую авеню, это был прямой путь к Белому дому, но успела проехать буквально квартал, как на перекрестке с двадцатой улицей ее остановил полицейский.

Женщина остановила машину и, открыв окно, стала ждать, когда подойдет полицейский. Следовавший за ней синий седан тоже остановился метрах в пятидесяти, он явно не хотел попадать в ее поле зрения.

Подошел полицейский. На его фуражке был надет прозрачный пластиковый чехол от дождя.

– Доброе утро, мэм!

– Здравствуйте, офицер. Что-то случилось? – спросила женщина.

– Нет, мэм, у меня лишь один вопрос.

– Да, офицер.

– Если не ошибаюсь, вы Элеонор Хемптон? – спросил полицейский.

– Да, а в чем дело, офицер?

– Ничего особенного, просто меня просили кое-что вам передать. – Говоря это, полицейский сунул в салон автомобиля левую руку, в которой был зажат пистолет с глушителем, и выстрелил женщине в лоб.

– Ну вот и передал, – сказал полицейский и бросил пистолет внутрь салона.

Сделано все это было так ловко и быстро, что никто из проезжающих водителей не обратил внимания на происходящее. Ничего не заметил даже водитель синего седана, а уж он-то смотрел во все глаза, и не только смотрел, он еще и записывал на видеокамеру все, что происходит с белым джипом. Это был журналист, первым разыскавший неуловимую Элеонор Хемптон, он жаждал сенсации, но пока ничего интересного не происходило, он сидел в машине и ждал, что будет дальше.