Юлия Латынина - Джаханнам, или До встречи в Аду

Руслан сделал шаг назад, – и в этот момент стальная шишка влепилась ему в челюсть. Чеченец упал как подкошенный.

«Ну все, – подумал Шлыков, – сейчас нас перемочат». Однако охрана по какой-то причине не бросилась на помощь к хозяину, и один из охранников что-то громко крикнул по-чеченски, обращаясь к остальным.

Руслан лежал на покрошенных белых плитах в метре от БТРа, и Халид, приподняв его за волосы одной рукой, держал другой нож у его горла. Усольцев сделал шаг вбок, потерял равновесие и сел у машины.

– Ты знаешь, почему русские боятся чеченцев? – спросил Халид, сидя на корточках перед Русланом.

Руслан молчал.

– Потому что чеченцы не боятся смерти. А русские боятся. А ты, Руслан, как русский. Ты боишься смерти. Ты понял?

– Я заплачу, – тихо сказал Руслан, – я тебя прошу, успокойся. Ты пьян. Подумай, что ты делаешь. Хьо кхийтарий? 2

В следующую секунду охрана подхватила Халида под мышки. Халид обернулся, и лезвие ножа, сверкнув в лучах обступивших площадку прожекторов, прочертило прореху в рукаве одного из его собственных боевиков. Мгновенно образовалась куча мала: нож, звякнув, улетел в траву, Руслан бросился на Халида и вместе с охранниками стал крутить ему руки, и кто-то из чеченцев, дав очередь в воздух, заорал:

– Стоять! Всем стоять!

Через полминуты Халид стоял у края пирса, и его мучительно выворачивало прямо в воду, в черный темный проем между склизкими столбами и белобоким бортом яхты. Усольцев и Соболев держали его за плечи. Все были настолько пьяны, что никто не понял, на каком языке орал хабаровский коммерсант.

– Тише, тише, – говорил Соболев, – тише, Саня, все в елочку. Он заплатит. Правда, Руслан Александрович?

Руслан и его охранники стояли в метре, и лицо Руслана было цвета филе трески. Зубы его мяли незажженную сигарету.

– Вы все пьяны, – сказал вполголоса Руслан Соболеву, – уезжайте, пока не случилось много такого, о чем все мы потом пожалеем.

Халид плохо запомнил то, что было дальше. Он помнил, как они пили, сидя на броне; как снова брали водку в круглосуточном кафе на трассе и как сняли тут же двух «плечевых» девочек.

Халид помнил, как он лил в себя почти чистый спирт под придорожной березой и как рядом над проституткой сопел замкомандующего округом.

Потом он пришел в себя внутри отсека и долго соображал, какой сейчас год и куда его ранило. БТР свернул с шоссе, перевалил через придорожную канаву и, проминая кустарник, вполз на железнодорожную насыпь.

Машина чихнула раз и другой, дернулась и заглохла. Водитель еще раз нажал кнопку пуска. БТР заурчал, дернулся, словно его ударили током. – и заглох снова.

– Вперед! Вперед! – заорал генерал. Халид пришел в себя – почти.

– Солярка кончилась, – сказал Халид.

Пассажиры начали пьяно материться.

– Да какое кончилось, – возмутился генерал Шлыков, – еще литров пятнадцать…

– Вылезаем, – сказал Соболев.

Пьяный экипаж выбрался из машины. Халид вместе с Соболевым вытащили генерала. Была уже ночь. БТР, перевалившись за рельсы двумя парами ведущих осей, торчал почти поперек пути, и в трех метрах за ним рельсы превращались в мост, а насыпь ныряла вниз, к остреньким камням речушки.

Халид открыл машинное отделение и отвинтил крышку, расположенную внизу бензобака. Жидкость оттуда стала стекать на землю.

– Солярка кончилась, – повторил Халид, – вода осталась.

Как и почти всякое дрянное армейское топливо, солярка, которую залили в баки машины, была на треть разбавлена водой. Так как дизельное топливо было легче воды, плавающий заборник впрыскивал его в систему до той минуты, пока не дошел до водно-дизельной взвеси, находившейся на самом дне бака. Как только вода попала в систему подачи, БТР встал.

Усольцев, опершись о вздернутый нос машины, блевал между шпал. Московский полковник, будучи извлечен на воздух, что-то пробормотал и тут же уснул. Остальные участники пирушки были не в лучшем состоянии.

Халид сообразил, что они застряли примерно в том же месте, где пересекали пути в прошлый раз. Вынул из кармана телефон и протянул Усольцеву.

– Звони в часть, – сказал он.

– А?

– Звони в часть, пусть срочно везут соляру. Я поменяю фильтры, а они привезут соляру.

– А?

Соболев вырвал у Халида телефон и принялся нажимать на кнопки.

Из бака вылилось два ведра воды. По счастью, конструкторы машины хорошо знали специфику снабжения как в условиях фронта, так и в условиях воровства, и на двигателе стоял спецфильтр, отделявший воду от топлива. Халиду пришлось снять оба фильтра и топливопровод. Очистка системы заняла минут пятнадцать.