Александр Тамоников - Сумка со смертью

– Послушайте… простите, я не хотела к вам вторгаться… просто шла, заблудилась, очень устала, зашла, чтобы переночевать… Я не воровка, правда…

Все воровки так говорят. Алексей молчал, выжидал. Вроде не цыганка, но что на уме? А если нож в рукаве припрятан? В доме (а тем более в бане) ничего ценного. За исключением заветного кейса, который он еще до пьянки сунул в подпол, запер крышку люка на ключ, а ключ спрятал под гуляющую половицу в спальне.

– Послушайте… можно я просто уйду? Я не сделала ничего плохого… Что вы собираетесь делать?

– Вызывать авиацию, – усмехнулся он.

– Я не понимаю… Полицию?

– Нет, авиацию.

Из-под полки снова донеслась возня – испуганная женщина забиралась в угол, видимо, решила спрятаться от авиации. Он подошел поближе, нагнулся:

– Эй, где вы там?

– На грани вымирания… – тоскливо прозвучало из угла. Голосок испуганный, но приятный.

– Вылезай, красавица, – вздохнул Алексей. – Давай сама, не заставляй за багром идти.

– А ты мне ничего не сделаешь? – Как-то незаметно обе стороны перешли на «ты». – Сам сказал, что прибьешь, если буду шевелиться…

– За экстремизм привлеку, – проворчал он, – а не вылезешь, точно прибью, надоела уже.

Похмельное утро стартовало бодро и загадочно. Из-под полки выползла невысокая щуплая женщина, села на лавку и сжалась в комок. Смотрела недоверчиво, исподлобья. Как мило – чертенок из табакерки. В самый неподходящий момент.

– Ну что, невесело находиться на грани вымирания? – пошутил Алексей.

– Да, невесело… – кивнула она и облизнула пересохшие губы. – Послушайте, можно я просто уйду? Возьму свою сумку и уйду?

– Есть куда уйти? – спросил Алексей.

Она подумала и мотнула головой:

– Некуда. Но это же не ваши проблемы, верно?

Он подошел к окну, развел занавески. Помывочное отделение озарилось зяблым светом. Девушка сидела неподвижно, следила за ним глазами, в которых поблескивал страх. Совсем молодая. Темненькая, короткая стрижка с челкой, маленький прямой нос, заостренные скулы. На ней было синее джинсовое платье, ноги обтягивали черные колготки в сеточку. «Ансамбль» завершали неуместные кеды – явно с мужской ноги, испачканные высохшей грязью. От скрюченной фигурки исходила какая-то вселенская тоска, Алексею даже не по себе стало.

– Попробую догадаться, – сказал он. – Ты, понятно, не учительница?

– Ты догадлив, – пробормотала она. – Хотя в десятом классе возникала мысль поступать в педагогический. Но это же не считается?

– Тогда вариантов остается немного, – ухмыльнулся Алексей. – Профессия древняя, но не журналистика, верно?

– Послушай… Надо мной и так довольно часто издеваются…

– Имя есть?

– Марго… Господи, Маргарита… Можно Рита. В общем, как хочешь… Игнатова моя фамилия.

– Голодная?

– Да как тебе сказать… Но сутки точно ничего не ела… Могу купить у тебя немного еды…

Он разглядывал ее с каким-то растущим интересом. Не вульгарная, не дура, знает, что такое юмор. Состояние ужасное, страх из всех отверстий, но помнит про гордость и достоинство.

– Ладно, – вздохнул он. – Какой резон сидеть в бане, если все равно не моемся? Топай за мной на веранду, покормлю тебя. Не волнуйся, – уловил он настороженное движение глаз, – секс в обмен на продовольствие меня сегодня не интересует. Извини и особо в меня не всматривайся, я обычно не такой и похмельем мучаюсь не каждый день…

Он вышел из бани и направился к дому. По дороге обернулся – Рита волокла за собой сумку, закусив губу. Сумка была не тяжелая, просто неудобная.

– Извини, – сказала она слабым голосом. – А нас там точно никто не увидит? Я бы не хотела, чтобы меня увидели.

– Ты убила кого-то?

– Нет… Хотя не знаю…

Исчерпывающий ответ. Алексей вспомнил про свои необычайные способности привлекать неприятности. Значит, все в порядке? С уходом из армии ничего не меняется?

– Не волнуйся, – буркнул он, – никто тебя не увидит, тут кругом кусты и деревья. Сосед в полицию не побежит, и вообще тут край деревни… Можешь, собственно, отчаливать, – добавил он, проверяя ее реакцию, – дело хозяйское, никто не держит. Но если хочешь есть, то подтягивайся.

Она сидела на веранде – в ароматах вчерашнего изобилия, которое начинало пованивать. На соседнем стуле сидел пушистый черный кот с забавной мордашкой, сладко облизывался и мыл лапкой свой прожорливый рот.

– У тебя красивый кот, – погладила его Рита.

– Он не мой.

– А чей?

– Понятия не имею. Вроде тебя – пришел и сидит.