Виктор Снежко - Чувства замедленного действия

Почти вплотную к крыльцу притулился скособоченный дощатый забор, увитый колючим кустарником. Зная об этом, Косихин принял несколько ближе, чем следовало, и запнулся о ступеньки складского крыльца.

«Черт!» – выругался он про себя, сердце бешено заколотилось в груди: в тишине раздался звук открывающейся двери, по глазам резанул луч карманного фонаря.

– Ты, Косихин? – спросил Гусельников, о котором позабыли в суматохе ночного события. Не дождавшись отбоя тревоги, тыловик решил сам узнать оперативную обстановку на заставе и покинул свое логово.

– Ну, – замешкавшись, раздраженно отозвался старшина, прижимая локтем левой руки мину, норовившую соскользнуть на землю. – Погаси фонарь, ненароком словишь пулю снайпера.

– Чего шляешься, где не следует?

– Живот того… прихватило. Из гальюна топаю. – Косихин никак не мог справиться с охватившим его нервным ознобом.

– Со страху, что ли? – не преминул подколоть его Гусельников, который, как многие в отряде, недолюбливал заносчивого лодыря. В его руке зазвенели ключи, запирающие дверь склада.

– Беляков живой? Как он там?

– В Моздокский госпиталь утром повезет его Ратников. Пулю из плеча доставать.

Убедившись, что Гусельников зашел в вагон, Косихин беспрепятственно добрался до объекта – ожидавшего свой последний рассвет «Малыша».

Выполнить задание Хафизы ему ничто не помешало.

Соблазн взорвать вокзал вместе с милиционерами не давал покоя Хафизе, но это предложение было отвергнуто Акрамом, выдвинувшим три контрдовода.

Во-первых, взрыв вокзала и гибель милиционеров, несомненно, повлечет за собой зачистку федералами Станции и поселка, где вольготно чувствуют себя на отдыхе боевики. Потеря такого «санатория» вызовет, мягко говоря, недовольство полевых командиров.

Во-вторых, последствия террористической акции предполагают, как правило, резкую активизацию деятельности федеральной службы безопасности, что крайне осложнит вербовку новых агентов. В спокойной воде рыбка ловится лучше, чем в штормовую погоду.

В-третьих, Акрам не терял надежды захватить зенитную установку, боевая ценность которой неизмеримо выше жизней десятка милиционеров. Способ выманить зенитку с территории заставы он все равно найдет, надо уметь ждать.

Как всякий оперативный сотрудник старой советской Конторы Глубокого Бурения, Акрам обладал аналитическим складом ума. Просчитав возможные варианты, он пришел к выводу, что операцию по уничтожению «Малыша» и милиционеров лучше всего провернуть подальше от заставы, в нейтральной зоне – подозрения будут минимальными, спишут на случайный контакт с боевиками, как было уже не раз. Для успешного решения задачи требовалось, чтобы машина оказалась ранним утром на пустынной трассе. Внезапность и дерзость решат исход нападения в пользу боевиков.

Дождавшись наступления ночи, Акрам напутствовал Фотографа, вооруженного снайперской винтовкой, оснащенной глушителем и устройством для ведения ночной стрельбы:

– Труп мне не нужен. Твоя задача – только тяжело ранить, после чего потребуется помощь квалифицированного хирурга.

Посвящать Фотографа в подробности своего замысла он не посчитал нужным, руководствуясь золотым правилом: меньше знаешь – дольше живешь.

– У тебя будет возможность только для одного выстрела, после чего сразу уходи ложбиной в сторону Малиновской, там будет ждать машина. Маршрут отхода и тайник тебе известен.

Акрам еще раз проверил экипировку и снаряжение Фотографа и, убедившись, что тот правильно уяснил поставленную задачу, дал «добро» на начало операции.

На войне сборы долгими не бывают. Боекомплект, сухпай да фляга с водой – что еще нужно солдату?

Едва забрезжил рассвет, «Малыш» был готов к рейсу. Большая и сильная машина, выбрасывая густой хвост выхлопных газов, ожидала пассажиров.

Беляков из вагона вышел самостоятельно. Неосторожные движения отдавались в плече острой болью, но это было цветочками в сравнении с тем, что ему предстояло вытерпеть на разбитой вдрызг военной дороге в Моздок.

Грузовик – не свадебная легковушка, весь комфорт заключается в наличии деревянных лавок вдоль бортов кузова.

С помощью подошедших проводить Белякова бойцов его усадили в кабину, рядом устроился Зайцев с фельдшерской сумкой. Наверх забрались Ратников, Шевчук и Бородин.

– Шевчук контролирует левую сторону по ходу движения машины, Бородин отвечает за правый борт, – распределил обязанности Ратников. Сам он сел на поперечную скамью спиной к водительской кабине.