Алексей Гапоненко - Бог из Пустоты

Карлос, оставив меня, просто ушёл, ничего не объясняя и не говоря. В фильмах я видел, что детективы часто применяют такой приём: бросают преступника или подозреваемого наедине с собой в допросной комнате и приходят спустя несколько часов, когда клиент уже сам себя извёл вопросами и догадками. Знать то я это знал, но поделать со своей психикой ничего не мог. Мои мысли бесконечно возвращались ко всему, произошедшему за последние день, два:

– «Куда же ты вляпался, Стив? Нужно было спокойно поговорить с теми ребятами, – припомнив сотрудников СГК из больницы, размышлял я, – и сидел бы уже дома. Ел син-пиццу 8 8 Син-пицца – стандартная пицца из синтетических волокон. Приставка «син» – добавляется ко всем продуктам и блюдам, выполненным полностью из ненатурального волокна. Термин используется с конца 2080-х годов. или суши, – от одной лишь мысли о еде, желудок свело болью. – Как давно я ел? Вечером в больнице? Вроде да, какой-то салатик. Вот бы мне сейчас его, – во рту начала скапливаться слюна. Тяжело опустив голову на стол, я тихонько стукнулся лбом о его прохладную поверхность. Жар, донимающий меня ещё со складов, успокоился. Тело ощущалось удивительно легко, дышалось свободно. Несмотря на тычки офицеров и удары Билла и Дика, ничего не болело.

– «Странно это», – выпрямившись, я посмотрел на живот, виднеющийся из-за наполовину распахнутого халата. Едва заметный ранее пресс стал более чётким и фигуристым, но всё равно украшал почти скелета. – «Да уж после спасения похудел я, конечно, круто. Одна кожа да кости, удивительно, что мышцы ещё остались. Я если ещё и голодать также буду, то можно ставить крест и на них. Сколько мне теперь восстанавливаться?» – вспомнив о схватке на крыше, языком коснулся разбитой Биллом губы. Никакой боли, губы были совершенно целы, ни следа от удара. – «Да что со мной творится? Я что теперь, как Росомаха или что???»

Откинувшись на спинку стула, всмотрелся в белый потолок. Перед глазами плыло космическое дерево и его странные слова:

– «Что они значили? Если это правда Бог, то я какой-то избранный, как пророк, или кто?» – вспомнив окровавленного Билла, я скривился. – «Нет, это не может быть Бог. Чтобы Он заставил меня сделать такое, уму непостижимо. Это скорее… Дьявол?»

Я резко сел прямо, вернув взгляд на собственные руки. Внутри всё задрожало, от предчувствия. Мысли устремились в безумной пляске. Взглянув на всё случившееся под другим углом, ощутил, как по спине прошёлся холодок. Если подумать о том, что моё спасение вовсе не чудо, а наоборот. Бог хотел, чтобы я погиб в таком прекрасном месте. Среди таких же добрых людей, слушая голос отца Грегори. Хоть ненадолго, но счастливый. С улыбкой на устах. Но тут вмешалось это космическое дерево или тот, кто скрывается за этим образом…

– [А он не так туп, да, старпёр? Не думай, что тебе удастся переманить его на свою сторону. Мальчишка – мой!]– неосознанная мысль рассекла рассуждения, но тут же была вытеснена другими, словно её и не существовало вовсе:

– «Кто-то спас меня, но зачем? Что если этот спаситель знал, что будет со мной, если я выживу? Я и раньше нарушал законы страны, в которой родился, но, чтобы я нарушил заповеди, немыслимо! Хотя… не укради, а я забрал их машину! Не ври, а я не рассказал всей правды! Не убей, а я чуть не задушил его! Боже! Как я мог не понять этого!..»

Обрывая мой поток сознания, открылась дверь. Подняв взгляд, я увидел человека в жёлто-чёрной форме. Его брюки рассекала жёлтая полоса, а на сухом, будто высушенном лице застыла бесчувственная маска. Боль в висках начала застилать пеленой зрение.

– Вам плохо? Как вы себя чувствуете? – офицер неожиданно для меня с первых же секунд проявил полное участие. Не успев толком войти в комнату, он уже крайне озаботился моим состоянием.

– Голова… Очень сильно болит голова.

– Вы чрезвычайно бледны, постарайтесь глубже дышать. Сара, позови медика и побыстрее, – только после его слов я заметил девушку, проскользнувшую в комнату следом за ним. В такой же форме, разве что без полоски на брюках. У неё были ярко-красные волосы, приподнятые вверх в безумной феерии лака и тонкой белой ленты, хитро вплетённой в пряди. Тонкую талию, элегантно уходящую в приятные глазу бёдра, спрятанные за слишком свободными брюками. Её грудь мерно поднималась при дыхании, вызывая вполне очевидные чувства у такого затворника, как я. Вовсе не ведая о моих мыслях, девушка кивнула начальнику, коротко мазнула по мне взглядом и вышла, закрыв за собой дверь. Логично было предположить, что он не мог быть рад моему побегу.