Алексей Гапоненко - Бог из Пустоты

– Дик! – кричит Билл, поднимаясь. – Слышь меня, братан?! – видя, что амбал никак не реагирует, он разворачивается ко мне. – Что ты наделал ублюдок?! Да, я тебя на лоскуты…

Не дожидаясь пока парень с окровавленным ртом закончит мысль, я поднимаюсь, придерживаясь за бампер тачки. Странно, но дышится легко, немного болит плечо и рёбра, а ещё очень хочется есть, но в остальном всё отлично. Словно меня и не били два раза электрической дубиной.

Да, и разве меня било током? Когда Дик ткнул меня ей в спину, я просто споткнулся и упал, потом удар по рёбрам и тоже никакого электричества. Шокер жужжал, как бешеный, разбрасывал искры и кичился яркой дугой, но я не чувствовал ничего, кроме боли от удара палкой. Пусть железной и со штырём на конце, но всё же простой палкой.

– «Меня что не бьёт током?» – всплывает в голове глупейший вопрос, а сразу за ним мир вновь трясёт. Всё смазывается и сужается до размеров ушка иглы. Передо мной река, в ней, как рыбы, плавают сотни шокеров, весело искря и жужжа меж собой. Ветер шепчет мне:

– Время приближается… Стань ушами… Стань глазами… Стань мечом, сын мой…

– [Каким по счёту, урод?]– в этот раз безумие едва ли не изрыгало желчь. Теперь-то я понимаю о чём он тогда говорил, где-то за гранью моего сознания. Но то сейчас, а тогда я даже не услышал его, не прочувствовал всей скрытой в словах боли и обиды. Я не был ушами, глазами и чем-либо из того, что обещало Великое Древо. Новый Бог только начинал понимать меня. Как же давно это было…

Зелёные листья ивы развеваются на ветру, огибая созвездия и туша их. Вместе с ними гаснет свет в глазах Билла. Надеюсь, не навсегда, ведь насилие – это грех.

=====

Пояснения от автора: Фразы заключенные в [ ] главный герой не слышит, их может вспомнить лишь рассказчик – Стив из далёкого будущего. Если текст просто выделен жирным – это странные, чужеродные мысли, которые главный герой чаще всего принимает за свои собственные.

Капля холодного пота скользнула в левый глаз. Непроизвольно моргнув, я отшатнулся от смазанного образа перед собой. И едва ли обратил внимание на неприятное жжение, ведь Билл всё ещё лежал подомной. Его губы были приоткрыты, а из горла вырывалось сиплое дыхание. Оно напоминало мерзкий сквозняк, прорывающийся сквозь щели в дряхлом доме.

– «Это сделал я?!»

Искренне испугавшись, я резко разжал пальцы, которыми душил бандита, и вскочил на ноги. Парень лишь слабо вздрогнул и начал давиться надсадным кашлем. Воздух не спешил наполнять его лёгкие. Не смея отвести взгляд, я всё больше отступал, пятился спиной. Мне хотелось кричать от ужаса при виде содеянного, но горло предательски свело спазмом.

– «Но почему? Господи, помилуй меня, я же не мог…»

Кашель перешёл в протяжный хрип, от которого волосы на моей голове встали дыбом, а потом парень отхаркнул кровью. Ощутив что-то склизкое внутри живота, я прикрыл рот, чтобы сдержать рвоту. А Билл, тем временем, распахнул глаза. Его мутный взгляд бессмысленно бродил по небу, но дыхание наконец-то выровнялось. Он всё-таки оклемался. О, чудо!

– «Значит, я не убил его? Он ведь жив, да? Всё хорошо?»

Тошнота всё усиливалась, больничная пижама насквозь промокла от пота, но я не замечал это неудобство. Всё моё внимание приковало к едва живому парню, лежащему на холодной крыше давно заброшенного дома.

– «Нет, нет, не мог. Я не мог сделать такого! Какой ужас, это не правда! Это точно не я!»

В спину уперлось нечто холодное. Непроизвольно обернувшись, увидел машину. Край чехла, ранее полностью скрывающий её, съехал, оголяя холодный металл. Продолжая мысленно отрицать произошедшее, я полностью сорвал его, отбросив в сторону. Больше не глядя на человека, которого чуть не задушил, почти бегом обошёл гладкий корпус и открыл дверцу. Но как бы ни старался не замечать сипящий свист, издаваемый Биллом, привлекал всё больше моего внимание с каждым разом.

Бандит слегка приподнялся над поверхностью крыши и теперь сплёвывал густую кровь, таращась на меня. Его пустые глаза медленно наполнялись чем-то очень тёмным. Испугавшись, я отвернулся, неловко упав на сиденье. Тёмный, вязкий мрак его глаз замер перед моим внутренним взором. Я не видел руля и лобового стекла прямо перед собой, мой мозг выдавал лишь одну картинку: окровавленное лицо с длинной тёмно-красной нитью слюны у края рта. Образ разгонял все иные мысли, чувства и эмоции, оголяя бьющийся нерв. Хоть я и не смотрел на дело рук своих, но всё равно видел набухающую гематому под глазом и сломанный нос, свёрнутый набок.